Наконец он нащупал ручку стекла, и в это время они уселись у него на спине и плечах и начали прокалывать его уже и без того израненную кожу. Он крепко ухватился за ручку лупы и стоял так, стиснув зубы, чтобы не закричать от боли, его тело содрогалось от укусов и неимоверной усталости. Джек медленно повернулся и вышел из комнаты, ноги его задеревенели от напряжения, и он едва сдерживался, чтобы не броситься бежать.

Выйдя в коридор, он встал на колени, и, положив рядом увеличительное стекло, прокатился на спине, давя сидящих на ней мотыльков. Он лежал так довольно долго, думая о невыносимой боли, о крови, которую он терял, и о злобе на того человека, который должен был за все ответить. На спине и на плечах у него почти не осталось живого места — так часто их кусали, столько нападений он выдержал. Джек прислушался к своему неровному дыханию, к сердцебиению, которое постепенно начало приходить в норму, и к своему внутреннему голосу, который кричал от боли и мучений.

Боль не утихала, и он боялся, что на этот раз они причинили ему какой-то особый вред. Или, может быть, все из-за того, что на эти места уже пришлось слишком много укусов. Он попытался двигаться, и тут же ему показалось, что к его спине крепко прижали раскаленную кочергу. Джек знал, что плоть его была открыта, что кожу они уже давно съели полностью, и теперь его спина представляла собой сплошное кровавое месиво.

Он понимал, что надо действовать быстро, пока не стало еще хуже, и попробовал подняться на ноги, кусая губы, чтобы не заорать от боли. Он так и не смог полностью выпрямиться и пошел вперед, сгорбленный от ран и страшной боли, но все же ему удалось добраться до умывальника.

Джек намочил полотенце и, не обращая внимания на боль, положил его на плечи. Потом схватил полотенце за края и протащил его по спине, стирая с нее страшную смесь из крови, мяса и бабочек. От этого ему стало еще хуже, но он повторил процедуру еще раз, потом сполоснул полотенце и проделал это опять. Когда он закончил, в некоторых местах боль стала стихать.

Он достал свежую рубашку из платяного шкафа в спальне и с трудом надел ее на больное, израненное тело. Продевая в рукава истерзанные руки, Джек ощутил невыносимую боль, но все же он достал еще одну рубашку, немного подумал, взвешивая предстоящую боль и ту защиту, которую она ему принесет, и только после этого надел ее. Два слоя одежды — все же лучше, чем один. Чем больше расстояние между ним и бабочками, тем лучше

А какое расстояние требуется, станет ясно, когда он исследует одну из этих тварей. Он оглядел ванную комнату, в ней не было окон и было очень темно. Тогда он понял, что сможет зажечь свет. Правда, потребуется немного поработать, чтобы все приготовить, но если получится, то игра стоит свеч

Джек поднял в коридоре стекло, потом вернулся в спальню. Медленно и аккуратно он закрыл за собой дверь. Потом взял покрывало и одежду, лежащие у двери, и начал затыкать ими щели. Теперь бабочки не смогут залететь сюда. Свет тоже не будет проникать в коридор, и бабочки не поднимутся в воздух.

Он схватил еще кое-какую одежду и простыни с кровати, взял с собой стекло, вошел в ванную и увидел, что там полно мертвых бабочек, большинство из которых раздавлено, но некоторых все же можно было рассмотреть, потом повторил ту же процедуру затыкания щелей в ванной комнате. Когда это было сделано, Джек включил свет.

То, что он увидел, сильно напугало его.

В зеркале отражалось лицо человека, которого он раньше никогда не видел, и все же что-то знакомое угадывалось в нем. Неужели это он сам?

Лицо его было совершенно белым и испещренным крошечными ранками, будто он переболел тяжелой оспой. Темные круги под глазами делали его еще более мрачным и изможденным. Раздавленные тела бабочек прилипли к волосам и размазанными коричнево-серыми пятнами облепили его щеки и лоб. Губы были покрыты маленькими черными шрамами, и засохшая струйка крови пролегла от левого глаза к подбородку. У него было жестокое выражение, к которому еще можно добавить впалые щеки, тусклые глаза и решительную линию губ.

Джек в ужасе уставился на искаженное изображение в зеркале.

Потом он заметил сзади движение — мелькание крохотных крылышек над головой, безумный полет существа, которое не имело право на жизнь. Он обернулся и увидел ее — единственную живую бабочку в этой комнате. Джек вытянул руку и позволил ей сесть на нее, прекрасно сознавая, что сейчас она проткнет его кожу и ему будет очень больно. Свободной рукой он схватил увеличительное стекло и приготовился наблюдать нападение бабочки при большом увеличении.

Ничего подобного он никогда раньше не наблюдал. Это было ужасней самых страшных ночных кошмаров, хуже, чем могло придумать самое больное воображение.

Бабочка проползла несколько дюймов по тыльной стороне кисти, будто выискивая самое нежное, самое уязвимое место. Он видел, как лапки крепко вцепились в волосок, потом в кожу. Затем головка существа наклонилась под другим углом. Если все это не было так омерзительно, в других условиях это могло бы даже показаться Джеку занятным. Усики постоянно шевелились, бабочка поворачивала свою мохнатую, мерзкую головку из стороны в сторону, и в какое-то мгновение Джек увидел, как она выпустила свой хоботок, похожий на пружинку от наручных часов. Вот что прокалывало кожу и вызывало такую боль! «Эта тоненькая трубочка, которой бабочка должна пить нектар. Нектар, — подумал он, — но не кровь!»

Джек увидел, как хоботок разворачивается, словно детская игрушка, в которую надо подуть Он был недлинным — в четверть или даже в одну восьмую дюйма А потом он почувствовал и увидел, как была проткнута его кожа — необычное дело для простой бабочки Джек стиснул зубы и стал вглядываться еще внимательнее, пытаясь выяснить для себя как можно больше перед тем, как с удовольствием убить эту тварь

Пока боль была вполне терпимой, может быть, оттого, что он сам позволил укусить себя, или потому, что он уже больше ничего не боялся Бабочка кормилась, как комар, стоя на его руке и проткнув хоботком кожу И вдруг боль усилилась. Он непроизвольно дернул рукой, но затем снова спокойно положил ее под увеличительное стекло. То, что он увидел, превзошло все его ожидания Хоботок то ли изменился, то ли раздулся, или появился