Глава 11

Фантом первого порядка

Восточные войска отправлены на Запад

В случае фиаско последнего германского наступления на Востоке, которое Гитлер начал 5 июля 1943 г., опасность для остполитиков заключалась не просто в потере Власова и пропагандистов Дабендорфа. Она была связана также и с потерями их собственных войск. Как вспоминает Альберт Шпеер, Гитлер повторял свое предупреждение, что добровольцев можно было бы отправить на угольные шахты. Это произошло на другом ежедневном совещании 8 июля. Гитлер собирался депортировать от 150 тыс. до 200 тыс. советских гражданских лиц на работу в германские и французские угольные бассейны, если ОКВ не освободит для этого такое же количество добровольцев. С провалом наступления речи Гитлера становились все более угрожающими. На совещании центральной плановой комиссии в сентябре Шпеер сообщил, что Гитлер намеревался вообще распустить формирования добровольцев, потому что группы армий, как ему казалось, несли с собой «много балласта». Шпеер понял, что ему необходимо встретиться с Кейтелем и Цейцлером, чтобы определить количество таких формирований, которые необходимо распустить.

В июле и августе судьба добровольцев зависела полностью от их поведения в условиях всеобщего отступления, которое начало распространяться от фронта группы армий «Центр» до Украины. К северу от мощного советского танкового наступления на Киев и к Днепру открытые для ударов поперечные железнодорожные магистрали приходилось защищать от партизан, которые могли рассчитывать на скорое воссоединение с основными силами Красной армии. В очень значительной степени эта обязанность пала на охранные батальоны РОА, некоторые из них возникли еще в 1941 г. и были связаны с первыми планами Трескова и Шенкендорфа. Все надежды остполитиков теперь возлагались на этих белорусских и великорусских добровольцев. Но терпеливая работа дабендорфских пропагандистов и гуманные реформы управления «осттруппен» точно так же были обесценены приближением Красной армии и сталинских комиссаров. Более того, тех динамичных личностей, которые создали эти добровольческие части, уже больше не было на месте. В начале лета с Шенкендорфом произошел приступ острой сердечной недостаточности, после которого он так и не оправился. Тресков находился в отпуске по болезни с мая по сентябрь, а Клюге был ранен 12 октября в автомобильной аварии, которая вывела его из строя на девять месяцев.

17 августа батальон охраны, укомплектованный из русских, хорошо оснащенный германским оружием, захватил стратегически важную железнодорожную станцию и передал ее партизанам. В сентябре было несколько подобных случаев. 14-го числа того же месяца на Lagebesprechung, проходившем после падения Брянска, Гиммлер вставил в разговор свое замечание. Он заявил, что, вопреки приказу Гитлера, части РОА были отправлены на фронт. Они дезертировали, и вот вам результат. Кейтель этого не подтвердил, заметив, что, хотя и было донесение о дезертирстве добровольческого подразделения, командующий армией не связывал этого с прорывом фронта. Но Гитлер больше не хотел ничего слышать. Он «искоренит эту чумную заразу»! Разоружение формирований РОА должно начаться немедленно, даже если для этого потребуется сила! В течение ближайших сорока восьми часов у Цейцлера должны быть первые 80 тыс., готовые к отправке на французские угольные бассейны!

Цейцлер передал Гельмиху этот приказ в резкой форме и, вероятно, без колебаний. Гельмих, придя в ужас от последствий массового разоружения в этот критический момент, отправил Херре для того, чтобы выяснить истоки рапорта, вызвавшего такой взрыв. Херре обнаружил, что войска, перешедшие к противнику, составляли не более одной казачьей роты и части трудового батальона, и ни одно из этих подразделений не было полностью вооружено и не занимало позиции. То, что услышал Гиммлер, было поспешным обобщением, сделанным командующим армией в этом секторе. Поэтому, имея под рукой ворох цифр и процентов, Херре попробовал растормошить Цейцлера. Дело с «листовкой № 13» было предупреждением, что не следует многого ожидать от этого очень профессионального солдата, который своей лысой головой и круглым лицом вместе с взрывным характером заработал прозвище Пуля-блиц. Цейцлер, проявивший качества гения в организации снабжения в ходе танковых операций во Франции и на Украине, недолюбливал военных политиканов. Но он также не относился и к подпевалам. Имея звание лишь генерал-майора, когда его призвали сменить Франца Гальдера в сентябре 1942 г., он вступил в конфликт с Гитлером через несколько месяцев по поводу решения удерживать Сталинград. Но за пределами полей сражений Цейцлер куда реже проявлял эту независимость духа. Тут он предпочитал все сваливать на Кейтеля. «Итак, — произнес Пуля-блиц, когда Херре подошел к его столу, — задача — угольные шахты. Садитесь, но будьте кратки».

После этого неблагосклонного начала Херре узнал, что опасность была преувеличена. В целом Гитлеру будет достаточно 50 тыс. шахтеров. Херре возразил, что расформирование даже в таком масштабе произведет ужасное воздействие на лояльных добровольцев и рабочих. Цейцлер, несмотря на свое прозвище, умел слушать. Он согласился дать Херре двадцать четыре часа на подготовку списка формирований, которые можно будет разоружить, не возбуждая недовольства. Естественно, перечень этот был маленьким, но, хотя он составил только пять тысяч человек, он был утвержден 18 сентября на следующем Lagebesprechung у Гитлера.

То, что за этой очевидной победой последует почти полный вывод добровольцев из России, не могло стать сюрпризом и разочарованием, как это описывает Торвальд. Вермахт уже отступал на фронте, превышающем полторы тысячи километров. Даже среди политических романтиков, веривших, что крестовый поход все еще возможен, кое-кто должен был заколебаться при принятии решения предоставить 600 тыс. добровольцев и членов их семей судьбе, которая ожидала советских предателей. В июле Клюге заявил Гитлеру, что может полагаться на «знаменитого» Каминского в сжигании посевов и угоне скота до прихода Красной армии. И все же в конце сентября даже самым верным коллаборационистам пришлось подавлять мятежи среди своих солдат. С трудностями «правительство Каминского» было передислоцировано из Локоти в Лепель, и этому маленькому остатку первоначальных добровольцев было разрешено остаться на оккупированной советской территории.

10 октября 1943 г. Гитлер издал приказ об отводе добровольцев с Восточного театра военных действий. Цейцлер не скрывал от Херре своего чувства облегчения от того, что проблема «осттруппен» перешла на плечи Альфреда Йодля — соперничающего начальника. Цейцлер заметил, что контора Гельмиха также должна видеть в этом облегчение, потому что жалоб поступает много. Тем не менее он был уверен, что бреши можно будет заполнить переводом войск тыловых районов с других фронтов. Но Йодль, на которого взвалили эту операцию, не испытывал беззаботной радости по этому поводу. Если все эти 600 тыс., а возможно, и 800 тыс. человек, если включить сюда местные полицейские силы, оставить при оружии, тогда их верность не