меня, и я задохнулась, когда Данте резко отстранился. Он не смог бы отстранить меня, если бы я не позволила ему, но я отстранилась в тот же момент. Мои щеки пылали, когда его мама набросилась на него, а я превратилась в неловкую фигуру на вечеринке, не зная, что, черт возьми, с собой делать.

Перепалка между ними становилась все более острой, хотя каждое слово продолжало произноситься на фаэтанском, так что я не знала, о чем они говорят, но могла предположить, что речь шла обо мне. И, судя по выражению лица его мамы, она была не очень довольна мной.

— Хватит, — огрызнулся Данте, в его тоне прозвучал тон Альфы, заставивший его маму мгновенно замолчать, а ее глаза расширились, словно она этого не ожидала. — Элис, я бы хотел рассказать маме побольше о нашей связи, чтобы она поняла… — его оборвал панический вой и торопливый звук шагов, и мы все трое оглянулись, когда стая Волчьих щенков вбежала во двор, тявкая и огрызаясь друг на друга в своем стремлении быть первыми.

Несколько из них сразу переместились назад, явив миру множество обнаженных Волчьих задниц, но это, очевидно, было настолько обычным явлением здесь, что никого из них это не волновало.

— Альфа! — маленький мальчик, который, я была почти уверена, был одним из братьев Данте, громко сказал. — Леон Найт только что появился у главных ворот, выглядя как подогретая смерть, и у него…

Девочка постарше подтолкнула его и заговорила над ним. — С ним Райдер Драконис! — закричала она, и все щенки завыли, а Бьянка начала бормотать на фаэтанском и смотреть на небо, словно звезды могли дать ей ответы.

Все щенки разом начали задавать вопросы, и от шума у меня закружилась голова, меня охватило беспокойство за остальных. Райдер не решил бы прийти сюда добровольно, даже с заключенным мирным договором, это был серьезный шаг. Я даже не ожидала, что он решится на такой шаг, тем более сейчас, когда между их бандами еще даже пыль не улеглась.

Данте резко свистнул, чтобы разогнать шум, и мгновенно наступила тишина.

— Мама, ты можешь собрать всех, кто здесь находится, на собрание стаи. Я пойду поприветствую наших гостей, а потом мне нужно кое-что вам всем рассказать.

Бьянка кивнула, лаем приказала щенкам идти в дом, и все они побежали за ней, поджав хвосты, подчиняясь команде своего Альфы.

Я обменялась обеспокоенным взглядом с Данте, и он дернул подбородком в сторону входа в дом, прежде чем уйти.

Но я никак не могла пройти весь путь до ворот на краю участка. До них было больше мили, а Данте двигался слишком медленно, чтобы мне это нравилось.

Я бросилась за ним, схватила и перекинула через плечо, а потом помчалась вниз по склону, пока он рычал на меня и жаловался вполголоса, но мы оба знали, что так будет разумнее всего.

Нам не потребовалось много времени, чтобы добраться до ворот, и мои глаза расширились от удивления, когда мы увидели стаю из тридцати взрослых страшных Оборотней в форме Ордена, рычащих и вышагивающих перед воротами.

Я поставила Данте на ноги, и все Волки удивленно оглянулись на нас, когда мы двинулись вперед.

— Отойдите в сторону, — позвал Данте, проходя между Оборотнями, которые расступились, чтобы освободить нам место, оставляя путь к железным воротам свободным.

За воротами Леон ухмылялся и махал нам рукой, а Габриэль стоял чуть поодаль, сложив руки на груди. Райдер стоял дальше всех, глядя прямо на ворота с холодным, жестким взглядом, который практически умолял Волков напасть на него.

— Клянусь звездами, — раздраженно пробормотал Данте, застыв на нашей стороне ворот.

На несколько долгих секунд воцарилась тишина, пока Леон не нарушил ее, как и ожидалось.

— Давай, чувак, открывай. У нас есть новости, мы устали и голодны, и я знаю, что твоя мама скоро приготовит обед, а мне очень нужно обхватить губами ее лазанью, как-будто это было вчера, и…

— Возвращайтесь в дом, — рявкнул Данте громким, властным тоном, который заставил всех Волков, окружавших нас, обратить на себя внимание. Они в шоке смотрели между новоприбывшими и своим Альфой, явно не желая оставлять его здесь, и он зарычал на их нерешительность. — Сейчас же! — огрызнулся он, в его голосе снова зазвучал тон Альфы, и все они повернули хвосты и побежали.

Ну, все, кроме одного. Огромный Волк с шерстью цвета расплавленного серебра приблизился к нему, рыча во все горло, он смотрел между Данте и остальными, его уши были прижаты, а хвост опущен. И хотя на него явно подействовал его приказ, он не был вынужден выполнять его так, как остальные.

Данте вздохнул, протянул руку, чтобы взъерошить уши Волка, затем кивнул один раз и шагнул между ним и остальными.

Волк вернулся в форму фейри, и я вскинула бровь, когда передо мной появилась Розали. Мой взгляд остановился на множестве серебряных шрамов, пересекавших ее левую сторону от бедра до шеи.

Она напряглась, когда заметила мой взгляд, ее ладонь сомкнулась и разомкнулась, а поза напряглась, словно она хотела попытаться скрыть их, но ее гордость боролась против того, чтобы показать свой дискомфорт.

Данте встал между ней и остальными и стянул с себя рубашку, прежде чем предложить ей. Не похоже, что Волкам вообще есть дело до наготы, так что я не была уверена, было ли это связано со шрамами или с ее личной жизнью, но она быстро натянула рубашку и вскоре была укутана в материал.

— Что случилось? — спросил Данте, повернувшись лицом к остальным. — Почему вы здесь?

Леон начал серьезное наглядное объяснение, а Райдер продолжал стоять на месте, ничего не говоря, его глаза были лишены эмоций, хотя я была уверена, что это должно быть больно, когда банда, которой он так долго управлял, вот так отвернулась от него.

Когда Леон закончил подробно описывать обезглавливание, Габриэль впервые прервал его.

— Здесь для него безопаснее, — объяснил он. — Для всех нас, если мы сможем остаться на несколько дней. После этого охота утихнет, и у нас будет больше возможностей.

Данте вздохнул, провел рукой по лицу, затем снова поднял голову и кивнул. — Хорошо. Но я не собираюсь лгать своей семье об этом. Если ты переступишь этот порог, им будет рассказана правда о том, кем ты для меня являешься.

Его слова предназначались Райдеру, а мой взгляд был устремлен на моего Василиска, ожидая, что он скажет, сделает или даже просто чертовски моргнет.

— Полагаю, сейчас мы узнаем, насколько верен твой Клан, — сказал он в конце концов, выглядя так, как будто