в остальном — сплошные конторы. Она могла заглянуть в окна трех нижних этажей. Люди сидели за столами, отвечали на телефонные звонки, переговаривались друг с другом, торопливо выбегали из здания, неся кипы бумаг. Окна на четвертом этаже давно не мыли — значит, в помещениях что-то вроде склада. На пятом все заброшено. Она чуть не пропустила — в окне с железными рамами на пятом этаже одна створка была слегка приоткрыта. Внутри кто-то находился, стоял в метре от окна, прижимая бинокль к лицу.

— Грязный Уракус, — прошипела она. Отошла на шаг назад, представляя, как неизвестные наблюдатели фотографируют ее лицо.

— Итак, — сказал Чаинг. — Либо Седьмой отдел проводит еще одну тайную операцию вроде нашей, о которой мне не сообщили, либо «Готорой III» заинтересовались паданцы. И отчего-то мне кажется, что это не Седьмой отдел.

* * *

Кабинет капитана Фахи находился на третьем этаже здания НПБ. «Естественно», — подумал Чаинг, когда, задыхаясь, поднимался по последнему пролету лестницы. В такси по дороге сюда из порта он принял обезболивающее. Но оно, кажется, не подействовало.

Фахи подняла голову, когда он, ковыляя, вошел в кабинет, и даже не озаботилась натянуть на лицо улыбку из разряда «как приятно вас видеть».

С помощью костыля Чаинг закрыл дверь и упал на стул.

— У нас проблема, — сообщил он.

— Моя группа работает изо всех сил, товарищ, — сказала она, словно защищаясь. — Вы не должны ожидать немедленных результатов, особенно когда в деле столько документов. Они всецело отдают себя работе.

— Не сомневаюсь, — кивнул Чаинг. Он вытащил маленький значок Седьмого отдела и приколол его к лацкану.

Фахи напряглась.

— А я-то гадала, — надувшись, произнесла она.

— Расслабьтесь. Я здесь не для того, чтобы кого-то отчитывать.

— Ну да, ага.

— Как же вы циничны. Мне нужна группа.

— Для какой операции?

— Ни для какой. И вообще, мы с вами даже не ведем этой беседы. Документации нет и не будет. И не используйте телефоны, чтобы звонить своим людям.

— Хотите приказать мне провести операцию вслепую? Что за дрянь, Чаинг? Я должна все утвердить с директором Хуснаном.

— Ну-ка, ответьте, сколько гнезд на данный момент оперирует в порту Чана.

— Ни одного. Уж здесь-то мы на хорошем счету.

— Ответ неверный. Я только что столкнулся с одним.

— Вы не мог… — Она сильно встревожилась. — У нас гнездо?

— Да. И то, что оно существует, а управление ни сном ни духом, меня сильно беспокоит.

— Да уж.

— Так что никакого директора Хуснана. Вы лично выберете пять надежных человек и выделите их мне под видом текущего расследования, в связи с которым им потребуется выйти из этого здания. Через два часа мы встретимся в кафе «Декруа» и я введу их в курс дела. Мы возьмем гнездо под наблюдение, будем следить за его членами, узнаем, где они базируются. А затем уничтожим его. Я звоню своему директору и прошу прислать сюда отделение морпехов.

— Так точно, сэр, — ответила Фахи. — Можете на меня положиться.

5

Стонел надеялся увидеть нечто впечатляющее, когда вошел в крипту. Новые вычислители с быстро вращающимися магнитными катушками. Большие необычные приборы, прикрепленные к аппарату Содружества. Прорыв, динамику, прогресс. Во время разговора по телефону Фаустина была необычайно оживлена.

…Но увидел лишь мазер, который напоминал толстый телескоп, прикрепленный на конце больничного рентгеновского аппарата. Даже не подключенный: бухты кабеля лежали на полу рядом со стойкой. Корпуса нет, только металлическая рама, к ней крепились электрические платы и светящаяся катодная трубка. Рядом с устройством и стояла Фаустина. Кроме нее в крипте никого.

— Где все? — спросил он. Обычно в подразделении передовой науки работало не менее двадцати техников и исследователей.

— Сегодня утром я отправила их в другие лаборатории.

— И по какой причине?

— В целях безопасности, — сказала она, словно впервые выговорила это слово. — Вопрос щепетильный. Политический даже. Конечно, возможно, я ошибаюсь.

Теперь Стонел окончательно заинтересовался: Фаустина никогда не занималась политикой.

— Когда вы позвонили мне, то сказали, будто продвинулись в исследовании.

— Нет, я сообщила о новых обстоятельствах, — отбрила она.

— Не будем вдаваться в вопросы семантики. Что случилось?

— Мы занимались калибровкой мазера, когда я заметила кое-какие помехи.

— Идущие от аппарата?

— Да. Излучение очень сильное и постоянное, в микроволновом диапазоне частот, но не тех, что используют элитарии, как можно было бы ожидать от технологий Содружества. У меня появилась теория.

Женщина положила руку на недавно собранное радиоустройство. Загадочно улыбнувшись, она переключила тумблер и, с деланым видом прочистив горло, взяла микрофон.

— Вы меня слышите?

— Я вас слышу, — раздался голос из круглого громкоговорителя, закрепленного на устройстве.

Стонел потрясенно посмотрел на аппарат Содружества.

— Это…

Фаустина кивнула, горделиво улыбаясь.

— О да. — Она протянула ему микрофон. — Сами попробуйте.

Стонел взял микрофон.

— Алло?

— Приветствую тебя, человек. Мы пришли с миром. Отведите меня к вашему лидеру, чтобы я смог обслужить вас.

— Что?

— Жареное или на гриле?

— Э-э-э?

— Служить — обслужить, понял? Это шутка первого контакта. Только представьте, этой шутке несколько тысяч лет, и, вероятно, с самого начала она уже была несмешной. Похоже, шутки с бородой не всегда самые лучшие.

Стонел дико взглянул на Фаустину, ничего подобного он даже не мог себе вообразить. Она пожала плечами.

— Просто представьте себе очень умного тринадцатилетнего акселерата.

— Уже представил.

Он поднес микрофон ко рту.

— Что вы такое?

— Вы смотрите на индивидуально изготовленную капсулу искусственного жизнеобеспечения с обогащенными медицинскими возможностями. Другими словами, я сохраняю жизнь людям, потерпевшим аварию в космосе.

— Индивидуально изготовленную? В Содружестве людей?

— Все верно.

— Уракус!

— Это ваш местный злой бог, так ведь?

— Уракус был… опасной частью Бездны.

— Тогда хорошо, что мы уже не там.

— Вы живой?

— А-а-а, философский вопрос. Ладно. Родился я человеком. Все мои мысли поместили в этот аппарат для сохранности, после того как тело было поглощено яйцом. Вот вы мне и скажите, жив ли я. Лично я думаю, что тест Тьюринга я бы с легкостью прошел.

— О чем вы?

— Ну, такой тест, чтобы проверить, разумен ли ваш собеседник.

— Погодите… Вас поглотило яйцо?

— Да, нас всех. Кроме Лоры, разумеется. Найджелу удалось спасти ее.

— Вы знали Мать Лору? — в восхищении прошептал Стонел. — Кто вы?

— Джоуи Стейн, специалист по теории гиперпространства, к вашим услугам.

— Вы были одним из товарищей Лоры в Лесу!

— Тут эхо, что ли? Да. На три тысячелетия я застрял во временной петле, а затем выбрался, когда квантумбустер чуть не разнес меня на куски. Если в Содружестве еще остались медиакомпании, они мне предложат триллионы за эту историю.

— Так, получается, вы наблюдали за нами из