Шрифт:
Закладка:
Одно из поленьев оглушающе громко трескается и так же шумно рассыпается. Вздрагивая, не замечаю, как сползает халат, оголяя плечо и верх левой груди. Не вижу я этого даже визуально, хоть и наклоняю голову. Полыхающее в камине пламя ослепляет. В глазах стремительно темнеет. Кажется, что вокруг мрак сгущается. А внутри в этот же миг будто вулкан извергается. Раскаленная лава поднимается яростной волной к шее. В голову ударяет безумная волна жара. Особенно агрессивно пылают щеки. Их прям пощипывает.
Ян прочищает горло и, отмирая, решительно шагает ко мне. Не вижу этого, так как не поднимаю веки. Но каким-то образом улавливаю каждое его движение.
Сердце совершает сумасшедший кульбит. Пульс разрывает виски. Загустевшая кровь проносится по организму со скоростью света.
Головокружение. Вздох. Вздох. Вздох… Свистящее падение всех судорожных звуков.
Нечаев опускается на шкуру рядом со мной. Глухой стук увековечивает в моей памяти первый физический контакт в череде самых важных действий – столкновение наших коленей. Однако первым он значится совсем недолго. Почти сразу же Ян вторгается между моих бедер. Проталкивая свое крупное колено, заставляет меня их раздвинуть. Полы моего халата разъезжаются, и воздух наполняется пороком. А если прямо сказать, то ароматом моего возбуждения.
– Ю, – зовет Нечаев, когда я пристыженно зажмуриваюсь. Касаясь носом моего виска, щеки, волос, шеи и декольте, он неторопливо и вместе с тем явно взволнованно втягивает запах моего тела. – Ю… – снова шепчет. С едва заметной глубинной дрожью. – Моя маленькая Ю, – звучит так ласково, а причиняет боль. Внутри меня, под самыми ребрами, загорается солнце. Оно опаляет грудь и низ живота. Причем так сильно, словно его лучи радиационные. – Посмотри на меня, зая.
К этому моменту я утверждаюсь в мысли, что сегодня со мной происходят крайне странные вещи. Глубокий, тягучий и сексуальный голос Яна не бьется мне в уши. Там не протолкнуться – собственный монотонный гул стоит. Но он отыскивает обходные пути, просачиваясь внутрь меня через кожу. Суть в том, что я не просто слышу Яна, а воспринимаю его на каком-то высшем уровне. На него откликается весь мой организм. Трепет – вот, что я чувствую так явно, словно все мои внутренности превратились в бабочек, все они одновременно взбудоражились и всей стаей распорхались.
– Посмотри на меня, Ю.
С трудом регулируя легочную вентиляцию, медленно поднимаю взгляд, чтобы встретиться с настойчиво зовущими глазами Яна. И в тот миг, когда соединение случается, между нами рождается мощнейшая, попросту сумасшедшая энергия.
Не знаю, кто кого пленит, но контакт настолько глубокий и плотный, что кажется, будто синхронизируемся сразу по всем точкам. Видим чувства друг друга, слышим мысли, перенимаем и разделяем ощущения.
И все же, когда пальцы Яна вновь прихватывают ткань моего халата, не могу не сказать о главном вслух.
– Ян… Я тебя люблю…
– Черт, Ю… Твое «люблю» всегда подобно расстрелу.
Он, и правда, содрогается. Краснеет и, судя по взбаламученному взгляду, в котором в равной степени и утонуть, и сгореть возможно, по выразительной и подвижной мимике, по беспокойному дыханию, переживает сумасшедшие эмоции.
Это… Это просто поражает.
Все из-за меня. Это мои слова имеют на Яна Нечаева такое воздействие, вызывая у него столь яркие и масштабные реакции.
Восторг, страх, сострадание – вот какие чувства соревнуются внутри меня. Мое нутро скручивается до боли и тошноты. Я принимаюсь часто-часто, со свистом и другими странными звуками крайне громко дышать. Как ни торможу себя, сердце подгоняет. Скачет и сокращается так бурно, словно получило укус бешенства.
– Скажи мне тоже… Пожалуйста… – выпрашиваю, несмотря на то, что знаю, как тяжело ему произносить это слово. – Пожалуйста… – повторяя, понимаю, что уже ничего не боюсь, хоть и кажется, словно стою у края обрыва. – Сделай эту ночь особенной, Ян.
Нечаев с такой натугой втягивает воздух, что кажется, словно за один этот порыв откачивает весь кислород из спальни.
– Люблю тебя, – раскручивает Ян с сексуальными вибрациями и безмерно волнующим хрипом.
И, не давая мне опомниться, распахивает полы халата. Настолько быстро, что тот в ту же секунду спадает с моих плеч и соскальзывает вниз по рукам.
«Я обнажена… Полностью…» – бьется в моем мозгу бессмысленно.
Это должно было случиться. Но исходя из того, какими потрясенными взглядами мы сейчас обмениваемся, ни один из нас к этому не готов.
Он смотрит… Смотрит…
Господи Боже мой, Ян Нечаев смотрит на мое обнаженное тело!
Ян… Смотрит… Ян!
Грудь, живот, волосы на лобке – изучение этих частей я не просто замечаю. Боже мой, я чувствую то, как взгляд Яна касается самых интимных мест. Этот жадный, возбужденный и вместе с тем как будто изумленный взгляд заставляет мое тело пылать. И все же, несмотря на жар, кожу стягивает мурашками, а соски превращаются в две жгучие пики. В промежности становится одуряюще горячо и чрезвычайно влажно. С пробивающей нежную плоть пульсацией вязкие соки тянутся вниз и, судя по ощущениям, которые возникают, стоит мне пошевелиться, опускаются на подол халата, который все еще зажат под моими ягодицами, образуя там мокрое пятно.
Если Ян это увидит… А он, наверное, не может не увидеть… Господи, мне будет так стыдно!
Но что я могу с этим сделать?!
Ян смотрит на мое обнаженное тело. Ян!
Смущение доводит меня до безумия. Но уничтожить мою личность ему мешает вожделение. Ума не приложу, как такое возможно, но я мечусь между этими двумя, казалось бы, несовместимыми чувствами.
Это любовь? Или я просто какая-то ненормальная? Почему то, что Ян видит меня голой, доводит меня до такого исступления?
Я в шоке… Боже, я в шоке!
Умираю, как хочу близости с Нечаевым, но при этом до сих пор стыжусь того, что он поймет, насколько сильно я этого желаю. Что бы Ян не сказал, а мое воспитание продолжает горланить в подсознании, что хорошие девочки не должны так быстро и так сильно возбуждаться.
И что же мне делать? Как с этим бороться?
Все, что меня волнует сейчас – не подумает ли обо мне плохо Ян?
– Ю… Ты… Черт… Ты
