Шрифт:
Закладка:
На стоянке маленького аэродрома (маленького — это по меркам построенной инфраструктуры) было тесно: крылом к крылу стояли несколько самолётов, среди которых безошибочно угадывался «борт номер один». Императрица высказала пожелание лично познакомиться поближе с пленными, и желание было тут же исполнено, так что, как только улеглась лёгкая тряска от касания, и «Стрела» стала мягко гасить стремительный бег, в её утробе начались судорожные приготовления.
Все снимали с себя шерстяную одежду, хоть как-то умывались из фляг, одевали хоть что-то условно чистое. Спешили, и только Мирра, рыдающая от радости с электронным планшетом в руках над письмом от любимого, осталась в стороне от поспешных приготовлений.
Не успел самолёт с ядерной паровой установкой застопорить винты, как его обступила, удерживаемая на безопасной дистанции бойцами СБ Института, толпа встречающих. Умаявшиеся от тяжёлых боёв и дальнего перелёта, пассажиры вразнобой выскакивали из распахнутых дверей прямо под яркий свет, что не только лился с небес, но и отражался от застывшей необъятным панцирем соли.
Анна Сергеевна всех поприветствовала, горячо поблагодарила за свершённое важное дело, и команда ловцов растаяла. Императрица и её ближайшие помощники обнимали героев, жали руки, даже Иригойкойя, не питающий после известных событий особой симпатии к монаршей особе, вёл себя очень вежливо и открыто.
— Здравствуй, мой неугомонный лисёнок, — Владычица была заметно старше, и, хотя «лисёнку» уже было три десятка, почти четыре, она считала его кем-то вроде приёмного сына, — давно не виделись!
— Здравствуйте, Ваше Величество, — с ироничной улыбкой склонился профессор, сделав вдобавок красивый косой мах хвостом. — Мы не виделись уже почти три года, помнится, это был бал во дворце в честь сотого «Перекрёстка».
— А до этого великого дня, — с не меньшей иронией в голосе заметила Анна Вторая, — в нашем общении был перерыв лет десять, если мне не изменяет память. Тебе не кажется, что старые друзья могли бы и почаще общаться?
— С удовольствием бы пообщался, — улыбка слетела с губ кицунэ, да и в глазах её не было с самого начала разговора, — но друг не стал бы сажать в тюрьму своего друга только за то, что он хотел отомстить за убитых с чудовищной жестокостью детей и жену.
— Это только пошло ему на благо, — парировала Владычица, всем видом давая понять, что не стоит подданному развивать давнюю больную тему. — Лучше посидеть под замком несколько дней, чем много лет.
Лис дал понять, недвусмысленно и прямо, но без грубостей, что никогда не простит отнятого права на месть за кровь близких, а глава Империи, не менее прямо, но так же без резкостей, высказала неизменность своей позиции. Поскольку даже на празднике в честь прокладки юбилейной Аномалии их встреча ограничилась формальными процедурами и речами, можно было смело сказать, что они вообще не общались после Кровавой Субботы.
Но сейчас было не время и не место для выяснения отношений — все потянулись к аппарели, а Нечаев, заявил прямо:
— Прошу прощения, Ваше Величество, но мы их, естественно, в дороге кормили и поили, так что, грузовой отсек, по понятным причинам, загажен изрядно.
Под хвостом самолёта загудели приводы, опустив одну створку люка на землю, образовав наклонный пандус, две другие раскрылись в стороны, четвёртая исчезла в отсеке с живым грузом, став частью его потолка.
Осторожно, под прицелом сразу дюжины автоматов, неведомых зверей спустили на свет божий. Естественно, всеобщее внимание тут же привлёк самый большой экземпляр: послышались удивлённые возгласы, народ зашевелился, стараясь хоть на метр придвинуться поближе.
— В чём причина такой разницы в размерах??? — недоумевала Елизавета, естественно, как наследница престола, сопровождающая свою мать.
— Этого мы не знаем, Ваше Высочество, — ответила Полякова. — Но вообще всё это очень странно. Обычно размер взрослых особей укладывается в какой-то предел, но тут…
Она оборвала предложение, ибо очевидные факты нет смысла комментировать. В свете убывающего дня чудовищный хищник выглядел более чем просто зловеще!
— Самая большая тварь весит почти триста пятьдесят килограмм, — заметила Амма, — две поменьше — по полторы сотни, а самая маленькая — всего восемьдесят. Соответственно и разница в размерах более чем просто значительная.
— Это норма для всех стай? — задала следующий вопрос принцесса.
— Да, — отбросив формальности, ответила бестия. — Я получила видеоотчёты по боям за Огнегорск, Мурманск и Московию. Такая ситуация везде, и это не нормально с точки зрения развития живых существ.
— Может всё связанно со средой, в которой развивается зародыш? — предположила Императрица. — В трупах больших животных вырастают большие чудовища, в маленьких — маленькие?
— Нет, это не так, — снова вступила в разговор Александра. — Мы проанализировали образцы из гнезда, и, похоже, что все они будут иметь примерно одинаковый размер, с крупного кошачьего. Кроме того, все стаи, с которыми сейчас идут бои — это, так сказать, первая волна, появившаяся из ниоткуда, а не первое поколение, выросшее уже тут естественным путём!
— А что с этим? — Елизавета обратила внимание на странно ведущего себя молотоголового.
Монстр был явно не в себе. Если остальные яростно шипели, даже порывались освободиться, только напрасно тратя силы и сотрясая оковы, то этот, среднего размера, повис на балке тряпкой, не проявляя особого интереса к происходящему. Из пасти телка пена розового цвета.
— Он почти ничего не пил во время полёта, и тем более не ел, — подал голос хвостатый профессор, бесстрашно подойдя к пленнику, и бесцеремонно пнул тушу ногой. — Пострадал при падении! Придётся пристрелить, заодно посмотрим, насколько они умны…
Колонна из машин двинулась от аэродрома к озёрам как можно быстрее: хотелось успеть ещё до полуночи, когда два спутника планеты находятся в своей высшей точке, и естественная освещённость позволит избежать ЧП. Путь был не далёким, всего-то пять километров по голой и ровной, как бильярдный стол, соляной корке, и в низине показался освещённый гирляндами огней «Остров».
Уходящая, казалось, к самому горизонту гладь мелкого, не больше полутора метров даже в центре котловины, озера, солёного настолько, что даже нырять в нём было непросто, с бедной растительностью по берегам, как-то исхитряющейся выцеживать капли пресной воды из непригодного для питья раствора. Сам же «Остров» полностью оправдывал своё название: большой, площадью почти три квадратных километра, он был изначально разделён часто пересыхающей в наиболее жаркие годы заводью на две неравных части, но для простоты их соединили в одно целое невысокой дамбой.
Маленький называли «Госпитальным», тут испокон веков
