– О своём поведении. – Она обернулась к океану; я не видела её лица, но отчётливо представляла, как в глазах отражаются серые-серые волны. – Орочи… Мастер Лагона часто и многим говорил: делай, что посчитаешь нужным, никто тебя не осудит, пока ты побеждаешь. Вы наверняка тоже слышали это хоть раз… Но вот я проиграла, потеряла всё – доверие мастеров Лагона и жизни многих своих учеников. А добиться цели не сумела, не стала одной из предводителей свободных кланов, чтобы потом вести их за собой в правильную сторону, когда другие вожди и вдохновители падут. И впервые мне ясно, что имел в виду мастер Лагона. Не о наказании он говорил, а о понимании: ощутить всю тяжесть уплаченной цены можно лишь тогда, когда ничего не получаешь взамен, когда всё втуне, и радость от победы не затмевает горечи потерь. И я думаю: стоили ли жизни моих учеников того, чтобы убедить свободных? Если бы мне удалось задуманное, если бы я возвысилась среди врагов и бескровно увела их под сень Лагона, не показалась ли бы мне плата соразмерной? И теперь я думаю: нет, не любая цена стоит цели. И ещё: правда ли я делала то, что нужно? И победа кажется мне страшнее поражения, потому что, победив, я продолжила бы поступать по-прежнему.

Наверное, это была самая длинная её речь за всё время нашего знакомства. Я вслушивалась в мысли и чувства – и понимала едва ли треть. Всё-таки некоторые вещи нельзя выучить на чужом опыте, сколь старателен ни был бы ученик. Тейт всё так же хранил молчание, но чёрная бездна в глубине его сознания, до сих пор непостижимая, хоть и не пугающая уже, внимала Аринге – с состраданием.

А потом он вдруг отпустил мою ладонь и шагнул сквозь камень, дрожащий полупрозрачным маревом. Наклонился резко, поцеловал Арингу в щёку и выпрямился, скрестив руки на груди.

– Лично я на тебя не злюсь, – сказал Тейт громко и улыбнулся широко и солнечно, по-идиотски. – Если бы сдох, это мои проблемы были бы. Вот как-то так.

Я и опомниться не успела, как он развернулся и, подцепив меня под локоть, потащил сначала из пещеры, а потом вверх по туннелю, не позволяя оборачиваться. Купол не дотягивался до сознания Аринги, но отчего-то казалось, что она смотрит нам вслед.

И, может, думает теперь о чём-то другом.

– Какая дурацкая ситуация, – пробормотала я.

Тейт сбился с шага, и выражение лица у него стало наконец нормальное, не упёртое.

– Чего?

– Соул бы наверняка это ляпнул, – пояснила я. – «Какая редкостно дурацкая ситуация». Или что-нибудь про древних поэтов.

Мы пялились друг на друга секунды две, а потом расхохотались почти одновременно, он первым, а я чуть погодя. И так, продолжая улыбаться, преодолели ещё виток спирали и вышли на белый свет – действительно белый.

Лагон словно очутился внутри яичной скорлупы. Он стал ощутимо меньше – кольцо холмов сжалось, и от одного края легко прослеживался другой, противоположный. Обычно пустынные тропы, рощи и поляны буквально кишели людьми, создавая впечатление разворошённого муравьиного гнезда… или осиного, потому что в воздухе тоже кто-то носился. Жарко и душно было по-прежнему – лето медленно карабкалось к пику; солнце исчезло с небосвода, и в вышине клубился белый, равномерно сияющий туман, от которого появлялось знакомое жутковатое ощущение.

«Вот она, долгожданная гадость. Ведь не могло всё просто закончиться хорошо».

Если честно, я даже почувствовала облегчение.

– А ученики-то в основном старшие, – заметил Тейт, подавшись вперёд и разглядывая окрестности; мы очень удачно выползли из подземелий прямо на склоне холма, рядом с террасой наблюдения Оро-Ича, и панорама отсюда открывалась широкая. – И подмастерья. Мастеров особо не видно, хотя… – и он принюхался. – О, знакомый дым. Там Чирерори, – небрежно ткнул Тейт пальцем в сторону сизоватой рощицы метрах в трёхстах от нас. – Узнаем у него, что творится?

Я протянула до самой земли скользкий жёлоб; Тейт подхватил меня на руки – и сиганул по нему, умудряясь не только съезжать на полусогнутых ногах, но временами и пробегать некоторые участки.

– А почему не к кому-то из учеников? – крикнула я, заглушая шум ветра в ушах.

– Мастера больше знают! – весело ответил Тейт – и спрыгнул на землю. Жёлоб, послушный моей воле, распался на пятна-пиксели и исчез. – И нос так не задирают, как подмастерья.

Я вспомнила Итасэ в начале нашего знакомства и хмыкнула. Ну, что есть, то есть…

То, что происходило в Лагоне, напоминало одновременно военные учения, эвакуацию и пожар в консерватории. Маги носились туда-сюда – беспорядочно, на первый взгляд, но у каждого была чётко определённая задача и инструмент. В углах воображаемых квадратов полкилометра на полкилометра располагались «базы» внимающих и поющих; как правило, один ученик постарше или подмастерье, создающий мелодию, и несколько менее опытных магов, поддерживающие её. Таким образом Лагон постоянно накрывала живая, изменчивая ментальная сеть, через которую даже очень сильный враг вряд ли сумел бы прорваться в одиночку. Работа внимающих и поющих была на виду, по крайней мере, для меня, эмпата; маги из других лож тоже работали по системе, но я её улавливала с трудом. Так Чирерори со своими ребятами, кажется, занимался обычной тренировкой – создавал огненные мячики и бросал ученикам, те ловили их и, по ходу дела отщипывая по кусочку, передавали дальше по эстафете, пока пламя не истаивало.

– Мастер! – заорал Тейт и замахал руками, стоило нам приблизиться на более-менее приличное расстояние. – Мастер! Какого фаркана здесь творится? Почему небо белое? Кого бить?

Заметив нас, Чирерори тут же покинул цепочку, поставив на своё место одного из подмастерьев, женщину со слегка безумными глазами, Лэм, вроде бы.

– О, Чирерори очень смешно – многих надо бить, прямо рук не хватает, – комически тонким голосом произнёс он. Впервые я подумала, что мастер, возможно, и не манерничает – просто ему от рождения такой тембр достался. – Свободные кланы, объединившись, напали на Лагон.

– Давно? – отрывисто спросил Тейт. И потребовал: – Расскажите всё!

Чирерори рассказал.

Приятного, надо заметить, мы услышали мало.

Выяснилось, что свободные кланы появились в окрестностях пять-шесть дней назад, то есть примерно в то же время, когда наша группа во главе с Эрнаном покинула Лагон. То есть шпионы и заинтересованные взгляды нам тогда не померещились… Сперва враждебные маги просто наблюдали, изредка нападая на тех, кто имел неосторожность высунуться из укрытия – или на тех, кто тогда по несчастливой случайности возвращался из рейдов. Давление возрастало; большая группа свободных обрушила часть горы в двух километрах от