минуту маневров, поймав в прицел буквально на мгновение нашу цель, Пульсар снова сделал залп. Он оказался удачным, даже очень. Судя по схеме корабля, он попал ровно в рубку. Управление кораблём было потеряно. Тот перестал стрелять почти мгновенно. Продолжали вести огонь только автоматизированные системы, где мог в управление вмешаться человек. Остальное всё стихло.

– Его добьют планетарные ракеты! – тут же начал снова приказывать я. – Быстро разворачиваемся и на всей скорости уходим в сторону!

Никто не отвечал. Просто выполняли команды. Пять минут маневренного и очень напряжённого полёта. Стрельба наших кинетических орудий не стихала. Словно хвост, нас преследовали разрываемые в пустоте ракеты. Смерть преследовала нас по пятам. Но мы были на два шага быстрее неё.

В какой-то миг лёгкий крейсер сдетонировал. Я не мог назвать точную причину, но его уничтожение частично повредило щит тяжёлого крейсера. Это было нам на руку.

– Разворот! – рыкнул я по всем нашим каналам. – Сначала эсминцы, потом фрегаты!

Началась безумная круговерть. Оба эсминца оказались уничтожены меньше чем за минуту. Они оказались не способны тягаться с нами даже в маневренности, староваты были для этого. А вот фрегаты неприятно удивили меня. Мало того, что по маневренным показателям они были равны нам, так ещё и стреляли они больно точно, из-за чего щит просел буквально до десяти процентов.

Но и тут Пульсар совершил чудо. Резкая остановка, буквально он позволил противнику совершить ещё пару попаданий по нам, пропуская его вперёд, а потом преследователями были уже мы. Два выстрела. Минус первый. Ещё два выстрела, минус второй.

– Плазмы осталось на три залпа, – спокойно отрапортовал Костя, хотя в его голосе чувствовалось невероятное облегчение. – На тяжёлый крейсер не хватит. Батареи лазерных орудий тоже почти пусты.

– Лаки? – спросил я у нашего стрелка.

– Тоже всё хреново, – виновато говорил стрелок. – Осталось десять процентов боезапаса.

– Элси, оценка, – тяжело вздохнул я, – хватит нам пробить щит?

– Пробить щит хватит, – ответил ИИ. – Но вот уничтожить корабль нет. Плюс высока вероятность того, что Изгнанник будет сильно повреждён. Рекомендую отключить систему маскировки и всю затрачиваемую на неё энергию направить на щиты. Смысла скрываться всё равно нет.

– Тогда так и поступим, – кивнул я, вводя в пульт управления соответствующие команды.

Очертания корабля тут же проявились. Тяжёлый крейсер моментально зафиксировал нас в своих прицелах. Я это буквально чувствовал. Запас щита начал стремительно пополняться. У нас был шанс уничтожить этот корабль, жемчужину флота Греев. Он так любил этот корабль…

– Цельтесь в нижнюю часть корпуса, – после недолгих раздумий сказал я. – Двигатели повредить у нас не получится, а вот нарушить питание выйдет. Там основной силовой кабель идёт.

– Уверен? – недоверчиво спрашивала Молния.

– Более чем, – ответил я. – После этого они будут вынуждены сесть на поверхность. А там мы уже и уничтожим их. Ведь что может сделать экипаж корабля против пятерки Бродяг?

Мой посыл поняли все, я почувствовал от всех такой заряд уверенности, что даже сам стал верить в свой безумный план.

Рывок. Мы понеслись на невероятной скорости вперёд. Пульсар не переставая маневрировал. Что-то поглощали щиты, что-то просто пролетало мимо. Но мы постоянно были под огнём. В это же время ракеты с поверхности постоянно наносили маленький, но ущерб последнему крейсеру. И когда мы сблизились, потратили два выстрела, полностью весь боезапас кинетических орудий, почти сели батареи лазеров, щит спал.

Резкий разворот, ускорение под брюхо корабля, второй разворот… Залп!

– Есть! – подскочил я на своём кресле.

Большая часть корабля потухла. И он начал приземляться. Время МЕСТИ пришло!

Глава 25

За эту короткую миссию я понял одну важную вещь. Когда сражаешься с более сильным противником, надо показывать, что ты уверен в своей победе настолько, чтобы противник переставал верить в свою. Просто надо всем своим видом внушать, что сегодня он проиграет, что он не сможет победить даже таких слабаков, как мы. А ведь в относительной силе флотилия из двенадцати кораблей была сильнее, прежде чем мы грамотно её не уничтожили. А сейчас…

Сейчас мы стремительно спускались на поверхность. Наша точка приземления была примерно в трёх километрах от зоны экстренного и весьма болезненного для тяжёлого крейсера приземления. Вот только пришлось приземляться в режиме полной маскировки. Мне хотелось устроить этим тварям сюрприз. Смертельный сюрприз.

– Значит, так, – стоял я на выходе из корабля. – Лаки, на этот раз в корабле остаешься ты. Ты у нас безумный оружейник, знаешь, как работают все стволы корабля. Перенастрой, переставь их так, чтобы тебе было удобно работать по наземным целям. Если что, их на тяжёлую технику хватит?

– А ты как думаешь? – усмехнулся стрелок. – Три орудия калибром более двух сотен миллиметров, которые у нас появились после последней модернизации, смогут уничтожить наземную технику? Особенно без боеприпасов?

– Н-да, – цокнул я языком, переключаясь на Элси. – Сможешь, пока мы на вылазке, создать хоть несколько десятков таких снарядов, а также боеприпасы для наших пулемётов?

– Потребуется около часа времени, чтобы полностью завершить создание, – спокойно ответила она. – Вести огонь можно будет примерно через пятнадцать минут. Рекомендую вам на это время задержаться, чтобы не подвергать большой опасности наш корабль.

– Согласен, – кивнул я. – Тогда так и сделаем, а после будем выдвигаться. Алис, можешь провести разведку? Тебе же так будет проще потом руководить операцией.

– Я это и хотела тебе предложить, – улыбнулась она, а после её голову скрыл моментально сформировавшийся сине-золотой шлем.

Мы постоянно поддерживали связь с девушкой. Примерно каждые десять секунд она нам сообщала какую-то фразу, как тактовые частоты, чтобы понимать, что она всё ещё с нами. За эти же пятнадцать минут она успела многое узнать о том, что произошло и что делают наши противники. И это частично было нам на руку.

– В общем, так, – у нас перед глазами появилась карта местности, в центре которой располагался тяжёлый крейсер моего братца. – Ситуация у нас следующая…

Мы находились с южной стороны, отклонения составили всего пару градусов. Противник организовывал круговую оборону, но успел возвести только начальные укрепления, до полноценного укрепрайона было очень и очень далеко. На каждые десять метров приходился один боец, а общая протяженность их линии обороны составляла около десяти километров. А это значит, что примерно одна тысяча бойцов сейчас стоит в охранении и занимается укреплением позиций.

Сразу, всем скопом они на нас напасть не смогут, могут нападать небольшими отрядами, что нам только на руку. С нашими способностями уничтожать их будет, как нефиг делать. Нас было четверо, у троих были довольно сильные способности, только Константин всё ещё не смог развить своё зерно