— Пока что, — холодно сказала Алгонквин. — Но если хочешь, чтобы он остался таким, сдерживай слово, — она поманила Марси ладонью. — Идем. У нас много работы, чтобы восстановить нанесенный тобой ущерб.

Марси сделала шаг и замерла.

— А она? — она посмотрела на Челси, которая все еще была поймана в неразрушимый пузырь. — Я сказала: всех.

Дух покачала головой.

— Тень Бетезды — опасная и хитрая змея. Боюсь, я не могу освободить ее, пока ты не будешь безопасно со мной, так что, если не хочешь, чтобы она утонула и попала в мою коллекцию, поспеши, — она щелкнула пальцами и указала на землю рядом с собой. — Идем.

Марси ощутила возмущение от обращения как к собаке, но она подписалась на это, так что пошла по грязной траве, пока не оказалась рядом с Алгонквин.

— Не слушай ее! — заорала Эмили, голос был сдавленным от борьбы с Левиафаном. — Еще не поздно. Беги, Марси! Ты не можешь…

— Заткни ее, — прорычала Алгонквин, кивнув Левиафану. Монстр тут же послушался, добавил еще три щупальца к груде, придавливающей Эмили к земле. Это было слишком для генерала. Она рухнула с хрустом, погрузилась в грязь от веса блестящей плоти Левиафана, похожей на угря. — Лучше, — Алгонквин повернулась к Марси. — Идем.

— Постой, — она посмотрела на Джулиуса, который все еще пытался отдышаться на траве перед ними. — Я могу хотя бы попрощаться?

— Нет, — сухо сказала Алгонквин. — Ты не заслужила доверия, и мне уже хватило людской сентиментальности на один день, — она согнула палец, и Левиафан поднял щупальце с кучи, давящей на Эмили, и опустил его к земле рядом с Марси. — Залезай.

Как и до этого, было неприятно трогать склизкого монстра, но Марси уже усиленно соображала. Она знала, чем послушнее покажется сейчас, тем лучше будут шансы на побег позже, так что она опустила взгляд и играла побежденного человека, схватилась за щупальце, словно ей оставалось в жизни только слушаться Алгонквин. Она повернула голову, чтобы взглянуть еще раз на Джулиуса, когда оглушительный грохот сотряс холодный утренний воздух.

Марси слышала такой звук лишь дважды до этого, но грохот залпа поразительной пушки генерала Эмили Джексон было сложно забыть. Она подняла взгляд, генерал высвободила руку из хватки Левиафана, перчатка дымилась, ведь залп, как лазер, вылетел из магических отметок на ее металлической ладони. Это произошло так внезапно, что Марси успела подумать, куда генерал Джексон выстрелила, пока она не увидела, как дым поднялся от ее груди.

— Марси!

Безумный вопль Джулиуса казался далеким. Все ощущалось так, пока она смотрела на идеально круглую дымящуюся дыру, которую атака Эмили оставила в центре ее тела.

Из-за мгновенного прижигания осознание произошедшего ранило больше, чем сам выстрел. Марси плохо знала генерала, но она была уверена, что Эмили была на ее стороне. Фатальная ошибка. К счастью, боль предательства была далекой и мутной, как все остальное. Марси упала с Левиафана в грязь. Ей нравилось, что она лежала ровно, когда встревоженный Джулиус появился над ней, с его мокрых волос капала холодная вода на ее лоб, он кричал ей держаться. Оставаться с ним.

Странно, но его страх, не ее, заставил ее действовать. Все казалось далеким, но когда Марси поняла, что умрет в руках Джулиуса, она стала переживать. Она открыла рот, заставила себя вдохнуть, сколько могла, дыры в легких пылали. Она даже втянула магию, потому что читала как-то в Интернете, что хранение магии могло сохранить жизнь мага. Было много практичных причин, почему это не влияло на ситуацию, но она все равно это сделала, держалась за жизнь всеми силами, пока Джулиус работал над ее раной, порвал свою рубашку и прижал ткань к ее груди, стараясь остановить кровотечение.

Лежа на спине, Марси не видела, что у него получалось. Судя по его лицу, не очень хорошо. Его отчаяние росло, а Марси стала понимать, что умирала. На самом деле.

Марси!

Голос ее духа прозвенел в ее голове, и Марси приоткрыла глаза — она и не заметила, как закрыла их — и увидела над собой Пустого Ветра.

Я это вижу!

Что видишь? — прохрипела она, Джулиус вздрогнул.

Как мы станем Мерлином.

Это привлекло ее внимание.

Я не мог видеть это раньше, потому что ты была жива, — восторженно сказал он. — Но теперь ты на пороге, и шанс там! На другой стороне.

Он имел в виду смерть.

Он фыркнул.

Ты же не боишься смерти?

Конечно, она боялась. Все боялись смерти, даже бессмертные. Особенно бессмертные, потому духи бежали, когда армия Призрака сошла с горы.

Но ты не убежишь, — уверенно сказал Пустой Ветер. — Только ты никогда не боялась меня. Мы не зря совпали. Ты сказала, что мы будем великим Мерлином. Это наш шанс.

Он протянул руку под Джулиусом, тот будто не видел духа.

Мы прыгнем вместе, — пообещал он. — Я направлю тебя, как ты направляла меня.

Но Марси не хотела брать его за руку. Она не хотела умирать. Особенно при Джулиусе, который был на грани чего-то ужасного. Она еще не видела его таким напуганным, даже когда в него выстрелили, и от вида ее сердце разбивалось за них обоих. Нужно было многое сделать. Она еще не полетала в небе. Даже не поцеловала его правильно. Зачем было выживать во всем, если она умрет раньше, чем получит своего дракона?

От этой мысли она заплакала. Если бы у нее осталось дыхание на слова, она извинилась бы перед Джулиусом. Она все испортила, рухнула в последний миг. Она поцеловала бы его. Она должна была сделать это, как только увидела его, но это ощущалось неуместным. Теперь она могла думать лишь о том, какой глупой была. У нее было много шансов сказать ему о чувствах, но она позволяла чему-то вставать у нее на пути. Она всегда говорила себе, что ждала подходящего момента, и вдруг времени не осталось.

Едва она подумала об этом, Марси знала, это был конец. Для той, кто провел так много времени со смертью, как она в последнее время, она не понимала, как непреклонно ощущалась ледяная ладонь, сжавшая ее. Все это уже давило на нее так сильно, что она не могла держать глаза открытыми. Она старалась, чтобы чуть дольше посмотреть на Джулиуса, но так устала. Все было холодным, темным и тяжелым. Но даже когда она сдалась и закрыла глаза, Пустой Ветер был там, ждал ее во тьме, все еще протягивая руку.

Бери.

Нет. Она не хотела. Если она возьмет его за руку, все кончится.

Это