голубовласка, сама уже начав колебаться, однако не без труда все же преодолев робость, покрылась румяном, приоткрыла рот в участившемся дыхании и медленно, напряженно протянула руки вперед, осторожно дотронувшись пальчиками до ее нежной кожи на боках. Аска пикнула и дернулась, попытавшись отстраниться, однако Рей запустила руки дальше, скользнув запястьями по ее грудкам, и сцепила их у нее за спиной — не плотно, едва касаясь, будто боясь сдавливать ее сильнее. Аска зажмурилась, подтянула кулачки к груди и вся напряглась, содрогаясь от приступов дрожи, и, ощутив руки голубовалски на своей спине, невольно подалась вперед.

— Давай, Аска, — зашептал Синдзи. — Расслабь руки и вытяни их вперед. Смотри, как мягки и нежны прикосновения, будто пушинки. Разве это не приятно?

Та разомкнула один глаз, глубоко и учащенно задышав, плотно сжала губы, оторопело засуетилась на месте, словно избегая прикосновения к Рей, но притом борясь с собственной нерешительностью, и вдруг, пискнув, медленно потянула трясущуюся руку вперед. В этот момент уже голубовласка с шумом выдохнула, раскрыв рот, дрогнула, и взгляд ее неожиданно сделался спутанным, умилительно неловким. Ладонь Аски прошла под рукой девушки и замерла на ее тонкой талии, опустившись на мягкую ткань костюма. Через несколько напряженных секунд и вторая рука опустилась к поясу Рей, и Аска, превозмогая раздирающую ее робость, с шуршанием пальцев о ткань протянула руки за спину голубовласки и сомкнула их там. Держа друг друга в хрупком объятии, но все еще находясь на значительном расстоянии, покрасневшие девушки смущенно и сконфуженно стали отводить взгляд в сторону, не зная куда его деть, и подрагивать от малейшего движения, будто укалываясь об иголки, но тем не менее, несмотря на умилительную вымученность на их лицах, ничто уже не напоминало о свирепой схватке пятью минутами ранее, кроме разве что нескольких неглубоких царапин на коже.

— Чуть ближе, — бережно подтолкнул их друг к дружке Синдзи. — Ощутите прикосновения к коже, почувствуйте тепло и мягкость ваших тел, их волнующую чувствительность. Не бойтесь, это очень, очень приятно.

Трепещущие, сгораемые от смущения Аска и Рей неловко подтянулись еще теснее, уже вплотную прижавшись бедрами и сцепив руки за спинами. Медленно сближаясь, они дрожали в нерешительности, в буре неясных противоречивых чувств, заставляющих и нервничать, и бояться, и робеть, но и все же продолжать движение навстречу. И их неприятие, что так и не исчезло до конца, лишь сильнее затерзало волнительно и трепетно забившиеся сердечки от слабых и потому нежных прикосновений, отразившихся блеском в их сияющих, все ярче и сильнее разгорающихся глазах.

— Разве это не здорово — ощущать ласку от мягких прикосновений, этих волнующих движений упругих тел? — Синдзи начал водить своими ладонями по волосам девушек, плавно преодолевая напряженное сопротивление и приближая их головы. — Вы можете получить вдвое больше ощущений, просто не думайте ни о чем. Я буду с вами рядом, я подарю вам всю ту нежность, которую вы так желаете. Просто растворитесь в этих чувствах.

Шепча им сладкие слова и гладя дрожащие тела, Синдзи параллельно развязал узелки на бретельках и спустил плечики с фартука Рей, обнажив ее грудки, которые от подпираемой снизу ткани приподнялись и налились сочной упругостью. Аска будто бы провалилась в забвение, смотря на голубовласку ничего не понимающим взглядом, в котором перемешалось и презрение, и страх, и смирность, тенью отойдя куда-то вглубь души, перейдя черту внутреннего отторжения, что невыносимой тяжестью давило на разум, терзало и мучило сердце, но уже больше не было способно заставить сопротивляться. И Рей также растерялась, пытаясь найти спасение в хаосе собственных мыслей и чувств, отгородиться от чрезмерной открытости сердца, но теряясь лишь с новой силой, забываясь и все глубже погружаясь в смятение. И обе они противились подобному сближению — слишком личному, интимному и, что хуже всего, вынужденному — они смущались и страдали, будто каждое движение причиняло им боль, но уже попали в плен собственных чувств, и это ломало всякое сопротивление, любые позывы к бегству. Они обе понимали, что, уйди одна из них, вторая останется с Синдзи.

— Прижимайтесь плотнее, не бойтесь.

Тот с легким усилием потянул обеих девушек друг к дружке, и тем пришлось приподняться на коленях, чтобы сомкнуть взаимные объятия до конца. Груди Аски слегка колыхнулись, а черное платье Рей соскользнуло на живот, обнажив ее белоснежный торс. Обе отвели стыдливый взгляд в сторону — рыжеволоска дергано и нервно, голубовласка сдержанно, но скованно. Однако следующим толчком Синдзи прервал затянувшуюся неловкость и буквально впечатал тела девушек друг в друга. Их мягкие грудки соединились сначала кончиками сосков, а потом вмялись целиком и расплылись в стороны, бедра сомкнулись вплотную, обнаженный холмик лона Аски скрылся в складках фартука Рей и уткнулся в ее бугорок, их руки непроизвольно сцепились за спинами, лица замерли на расстоянии почти в один сантиметр, а сами девушки непроизвольно пикнули — Аска громко и ошарашено, Рей же еле слышно, просто с шумом выдохнув. Спустя несколько секунд потрясение улеглось, однако они так и остались замершими в щекотливом положении, потому что не могли пошевелиться из-за слишком чувствительных ощущений на грудях, из-за слишком близко остановившихся лиц, из-за окаменевших от волнения рук, которые не позволяли им выпутаться из объятий. Девушки машинально покраснели, не в силах даже отвести взгляд в сторону, и их груди начали ритмично вздыматься от вмиг потяжелевшего дыхания и участившегося биения сердца, заставив округлости мяться и переливаться между собой, будто наполненные водой маленькие воздушные шарики.

Синдзи довольно хмыкнул, чуть надавив руками на их спины, отчего тела соприкоснулись еще плотнее и грудки сплющились до плоских блинчиков, а сами девушки слабо пикнули, и затем твердым голосом произнес:

— А теперь целуйтесь.

И тут Аска, до этого момента неподвижная, будто заключенная в колючие объятия дикобраза, широко распахнула глаза и слегка повернула голову в сторону Синдзи, изогнув брови так, будто с нее собирались живьем содрать кожу. Рей также вытянулась и ошарашено отворила челюсть, хотя в остальном и не шелохнулась.

— Нет... — выдохнула рыжеволоска тихим голосом с проскользнувшей ноткой жуткой паники. — Нет... нет-нет-нет... ни за что...

— Не вздумай ослушаться, девочка моя, — оскалился Синдзи. — Я ни в коем случае не буду тебя заставлять. Уйти можно в любой момент.

— Не-ет... — лицо девушки скривилось от безысходности, на глазах вновь навернулись слезы, а в голосе заструилась горечь. — Не надо... умоляю...

— Целуйтесь, прямо сейчас, — давящим тоном произнес Синдзи.

Аска дернула плечами, балансируя