— Позвони своему врачу, Джесс, — говорю подруге я, когда свернув на очередном повороте, встаю в плотную пробку.

— Я, кажется, забыла телефон дома, — отрывисто говорит Джессика, и я даже не удивлена.

— Сэм? — спрашиваю я, как только гудки на моём мобильнике сменяются мужским голосом.

— Да, Кларисса, это ты? — в замешательстве спрашивает он.

— Да, — выдыхаю я и давлю на газ, потому что пробка, наконец, смещается. — Поздравляю, папаша, у Джессики отошли воды, я везу её в больницу. Советую тебе поторопиться.

— Чёрт, — протягивает он после нескольких секунд напряжённого молчания, а моё волнение, кажется, начинает испаряться. — Ты шутишь? Ей назначили приблизительный день родов только через десять дней.

— Я не шучу, Сэм! — В этот момент Джессика вновь вскрикивает от боли и моих объяснений Сэму больше не требуется.

— Я уже выезжаю, — тут же говорит он, и я слышу, как у него на фоне что-то гремит. — Кларисса, позаботься о ней, пока меня не будет.

— Я заботилась о ней пока тебя не было ещё пять лет назад, а потом когда ты снова был, а потом, когда тебя снова не было…

— Клэр! — протягивает Джессика на заднем сидении моего автомобиля.

— Ладно, — выдыхаю я. — Сэм, позвони вашему врачу, твоя жена забыла телефон дома.

Я скидываю звонок и готовлюсь выслушивать нотации от Джессики насчет того как плохо я сейчас разговаривала с её мужем, но ей сейчас явно не до этого. Она пытается сконцентрироваться на боли, она пытается её приглушить и совершенно не обращает на меня внимание.

Пока мы едем до чёртовой больницы, я звоню родителям Джессики, всё им говорю, и они обещают приехать в больницу как можно скорее.

Джессика молчит практически всю дорогу, она практически ничего не говорит, может, только лишь то, что она ненавидит Сэма, и больше никогда в жизни не будет рожать детей, а так она в основном мычит или же что-то напевает себе под нос, держа глаза закрытыми.

Почему Джессика рожает раньше срока? Может, с ней… с ребёнком что-то действительно не так? Это пугает меня, безумно пугает меня и то, что ей постоянно больно… Боже, мне следует успокоиться и понять, что я здесь никому и ничем не помогу и моя работа заключается лишь в том, чтобы довезти Джессику до больницы в целости и сохранности и сообщить о родах её родителям и её мужу, а дальше всё сделают врачи.

И да, я уже позвонила и её родителям и Сэму, но… я знаю, что позвонила не всем. Мне нужно рассказать о родах Адаму, даже если его нет в городе, он всё равно лучший друг Джессики и, конечно же, я должна позвонить Джеку.

До больницы осталось ехать около десяти минут, и я неуверенно набираю номер Джека и ещё более неуверенно подношу телефон к уху.

Начинаются гудки, и во мне тут же зарождается… волнение.

— Клэри? — уже через пару секунд слышу я голос Джека и на мгновение выпадаю из реальности. — Всё хорошо?

— Да, — выдыхаю я, пытаясь следить за дорогой, за знаками, за пешеходами… — Но… — Джессика вдруг вскрикивает и ругается, вновь припоминая Сэма.

— Это Джессика? Что у вас там происходит?

— У неё схватки начались, я везу её в больницу, — наконец, говорю я, но в ответ слышу лишь тишину. — Джек, ты…

— Боже, это же замечательно! — вдруг голосом полного энтузиазма говорит он. — Я… я приеду как смогу.

— Хорошо, — улыбаюсь я. — Мы будем ждать и, Джек, Адам в городе?

— Да, — неуверенно произносит он.

— Тогда передашь ему?

— Конечно. Да, я передам, Клэр, не волнуйся.

— Хорошо, — киваю я, — тогда… увидимся.

— Да, увидимся.

Я убираю телефон и поворачиваю к больнице, у которой уже стоят врачи.

— Боже, какая драма! — слышу я сжатый голос подруги и, остановившись, вопросительно на неё поворачиваюсь. — Может хоть мои роды, мои страданья образумят тебя, дорогая, и вы с Джеком…

— Всё замолчи, женщина, — перебивая её, смеюсь и выхожу из машины я.

В Нью-Йорке всё ещё зима, а я так перенервничала, что выводя Джессику из квартиры, совершенно забыла про своё пальто и сначала даже не поняла, что мне «немного» холодно.

К нам тут же подходят люди в больничных халатах, я помогаю Джессике выйти из машины, и её увозят на инвалидном кресле прямо в больницу, а я не спеша иду следом, слушая, как подруга даёт указания людям, которые обо всём происходящем явно знают больше неё.

Сейчас на Манхеттене идёт снег, на тёмном нью-йоркском небе начинают появляться звёзды и уже видно сияющий полумесяц. Не спорю, сейчас холодно, а я лишь в бирюзовой не очень тёплой кофте, но этот холодный воздух, отдалённый звук машин и относительная тишина отставляют мороз на второй план. Здесь сейчас так хорошо, так умиротворённо и я думаю, это будет хорошая субботняя ночь для того, чтобы родиться.

Глава 38

Я нахожусь в больнице уже около двадцати минут и кроме меня здесь всё ещё никого нет. Мне предлагали остаться с Джессикой в палате, но я едва выдержала эти двадцать минут. Она всё время кричала, говорила и лишь пугала меня, поэтому я спросила у неё, не будет ли она против, если я выйду в коридор, чтобы встретить её родителей и Сэма, и Джессика, к счастью, согласилась и была совсем не против остаться наедине с собой.

Джессике совершенно не страшно рожать, и я думаю, это от того, что весь её страх передался мне.

— Клэр! — выйдя из палаты, тут же слышу я голос Джека и, обернувшись, вижу его самого и… Молли. — Где Джессика? Как она? — подбегая ко мне с другого конца коридора, со сбившимся дыханием спрашивает Джек, а его жена не спеша следует за ним.

— Ну… она кричит, ругается… всё как всегда, — нервно улыбаюсь я и скрещиваю руки на груди. — Джессика в порядке, она совсем не волнуется в отличии от меня.

— Хорошо… — выдыхает Джек, заметно расслабляясь, и оборачивается на Молли. — А Сэм? Где он? — смотрит на меня он.

— Он будет ещё не скоро, — кивая, пожимаю плечами я, и на секунду нас окутывает неуютная тишина. — Ты можешь зайти к ней, — указываю на палату я.

— Привет, Кларисса, — улыбается мне Молли и тут же берёт Джека за руку.

Джек поджимает губы, кивает мне и проходит вместе с женой в палату, а я следую за ними.

— О, Джек! — тут же вскрикивает Джессика. — Как я рада тебя видеть! — Джессика улыбается, плотно сжав губы и вцепившись руками в свою