От него мы и узнаем подробности происходящего в стране.

Так. Мы в 41-м. На нас напали немцы. Нас отправляют стабилизировать обстановку на Западном фронте.

Хм... Хоть стой, хоть падай, но, похоже, это всё не сон и я вчера не въехал в фонарный столб. Значит, времени у нас мало. Надеюсь, личное оружие и радиостанцию мне дадут пристрелять, настроить и привести в порядок.

Ну а так, конечно, нормально...

Вспомнить работу на радиостанции дело недолгое. А вот заново привыкнуть к ней как к части своего тела - это труднее.

Хорошо, хоть снарягу выдали новую, но легче от этого не стало - рация, автомат, батареи, ещё одна рация - связь внутри группы и прочие вещи. Кроме своих, я отвечал за рации остальных ребят в группе - чтобы они все были исправны, настроены и заряжены. С запасными батареями пришлось побегать и повозиться, зарядку - вообще делать на коленке. И слушать вопли старшины с нижнего этажа: "Какая сука спионерила блок пожарной сигнализации!!!". А что, выход на питание датчиков - как раз двенадцать вольт! Не я же виноват, что зарядка у нас всего одна, а зарядить нужно много и сразу.

Своего групника - командира группы, мы ещё не знали. По идее им должен был быть наш групник по срочке. Но "ВС" могло и поменяться, поэтому голову я особо этим и не забивал, разобрал свой АК-74С и счищал ветошью старую смазку, перед тем как наносить новую. Несмотря на все прилагаемые мною усилия, пальцы, словно с неохотой, вспоминали, чему их учили в течение двух лет.

Этот оружейный стол и соседний оккупировал наш разведвзвод. Кому-то всё же не хватило места, и он разбирал, чистил и собирал своё оружие на табурете, сидя на корточках или на кровати.

Моим соседом оказался служивший со мной, но на полгода позже пришедший, Женя У. или "Уха", или "Кот в сапогах". За два года после дембеля он успел подняться - создал дело, фирму, хотел жениться. Повзрослел, короче. Трудно видеть сейчас в этом парне того ошалелого бойца что испуганно "летал" по "располаге", а затем на первом же учебном занятии, чуть было не утонул. Гм... собственно он не утонул, просто вышел на берег как один из тридцати трёх витязей дядьки Черномора - плохо надул спасжилет, и снаряга утащила его на дно. Хорошо, что у самого берега - встав ровно на грунт, он вышел пешком. Тогда мы все перепугались не на шутку - выяснилось, что он соврал в военкомате, что умел плавать - корочки разрядника оказались липовыми.

Когда взбешённый обманом командир отряда загнал его в свою канцелярию, и, сломав его тушкой шкаф, стенку и два стула - к счастью, деревянных, потребовал объяснить причину обмана - он честно ответил - я с детства хотел служить в спецназе.

Видимо, ответ был искренним.

По прибытии в роту "Ухо" тут же стал объектом насмешек со стороны сослуживцев - тогда в клубе части как раз показывали "Шрека", где Кот в сапогах сделал такую милую мордашку перед лицом грозных врагов, что те оттаяли и забыли, зачем они хотели его отлупить. Так что наш старший сержант, когда хотел поприкалываться, требовал от него именно такую - невинную мордочку, а не "взгляд убийцы" как с остальных. Женя весело скалился, вспоминая те деньки, и рассказывал всем как я, с ещё одним парнем, будучи уже "дедушками", спалился с одеколоном.

Если вкратце - то сцена была точь в точь из "Джентльменов удачи" - "О! Одеколончик!"

В ответ я собрал автомат, и ушёл проверять в каптёрку к старшине, зарядились ли батареи. После оружия мы взялись за снарягу - надо было всё "обжить" и подогнать. Видимо, начальник тыла решил, что пора доставать заначки со складов, и вытащил новую экипировку. Получение имущества, подгонка под себя, поиск недостающего - подразумевается активные действия в ближнем тылу противника и оборона своего, затянулось до самого вечера, с перерывом на обед.

Вечером к нам прибыл недостающий штат - как рядовые разведчики, так и командиры.

Надо сказать, что к этому моменту нас вытурили из казармы связисты, и мы переехали в палаточный городок. Но так было даже лучше - меньше суеты. Всё же одно дело - палатка на взвод, другое - шумная "располага". Всё своё на виду и под охраной.

Конечно, двухъярусные кровати на земле, это не есть хорошо, но лежать на них было некогда, разве что в мечтах. Нас уже раскачивали так, что мама не горюй. До ужина успели сбегать до ближайшей речки, переплыть в обе стороны и прибежать обратно.

Когда мы, мокрые и злые, вернулись обратно, то перед тем как забрести в палатку, я заметил, что пробежавший мимо нас на рысях ротный, видимо торопившийся к штабу, говорил со своим замом, что надо успеть перехватить каких-то кавказцев.

- Слышь, - я обратился к остальным, - походу групники будут из ветеранов.

Ребята отнеслись к новости по-разному - кто эмоционально, что нам хана, кто наоборот, я например, что это хорошо - с опытом будут, а значит наши шансы на грамотного командира выше. Но тема не получила развития - все просто вымотались и мечтали лишь об одном - переодеться в сухое.

Пристроив автомат в пирамиду, я ещё раз, почти любовно, проверил радиостанцию, и пошёл за кепи, чтобы идти обираться на ужин, но тут прозвучала команда взводу строиться внутри палатки.

Появился наш ротный, а в тени его шкафоподобной спины - кто-то высокий, и с большим рейдовым рюкзаком. И за ним - ещё кто-то, такой большой, что мысли в страхе замерли в голове.

- Смирно! - временно исполняющий должность командира взвода сделал доклад, ротный кивнул и сделал шаг в сторону...

"Епаный покос! Только не ЭТОТ!!!" Замершие было, мысли заметались, ощутимо стучась в стенки черепа, когда я увидел второго.

Это был мой дядя Серёжа. Или Серьга.

Три контракта в Чечне - первый он подписал после срочной и поехал в 2001 году в Чечню, второй - после первого - там же. Третий - после второго. Дома за эти девять лет, он был только три месяца. Я, даже придя с армии - не спрашивал, где он служил - от