построил в честь этой богини такое же святилище на горе Оливов, какое воздвиг богу моабитов Кемошу, а также «отвратительному божеству аммонитов»[864] Милкому, что, однако, нисколько не помешало ему продолжать верить в Иегову. По всей видимости, иудейские цари не спешили отождествлять богиню любви и плодородия с дьяволом.

Переместившись в Абиссинию, Астарта превратилась в богиню небес Аштар[865]. Не говорит ли это о том, что она так и осталась богиней любви и плодородия? Однако у нас нет в том полной уверенности, как писал Филон Александрийский[866], чтобы показать ее принадлежность к богам, ее изображали с бычьими рогами на голове. Была ли Астарта семитским божеством? На этот вопрос так и не смогли ответить древние религии, поскольку это божество напоминает египетскую богиню плодородия Исиду с рогами и солнечным или лунным диском между ними. Следует отметить, что изображения Исиды появились за тысячу лет до первых дошедших до нас упоминаний о сабеях (715 г. до н.э.). Не исключено, что некоторые боги Аравийского полуострова, которым поклонялись местные жители до появления на этой земле ислама, имели египетское происхождение. В самом деле, религии полуострова испытали на себе влияние многих культур, что неудивительно для столь людного перекрестка дорог, ведущих из разных стран мира. Так, самый главный бог здесь назывался Rahman (что в переводе означало «милосердный»), по существу, непосредственно указывая на то, что дело не обошлось без иудейского влияния[867]. К тому же известно, что в VI веке н.э. на берегу Красного моря было еврейское поселение. Во всяком случае, на Аравийском полуострове иудейство проявило себя самым активным образом, ибо мы знаем, что и в Медине, и в Йемене, и в Сирии прижились многочисленные еврейские общины во главе с раввинами. Как свидетельствует стих 62 из второй суры, еврейское влияние распространилось и на царство сабеев:

«Вот те, кто присоединяется, Вот те, кто исповедует иудаизм, назореи и сабеи»[868]

Назореями[869] могли называться члены псевдохристианской секты под названием мандеи[870], известные также как «христиане Св. Иоанна Крестителя». Однако речь скорее шла об учениках Иисуса, как их называли в те далекие времена в Аравии; большая часть первых христиан, став объектом гонений, переселилась в 524—525 годах в оазисы, раскинувшиеся между Меккой и Йеменом. Упоминание в Коране о сабеях, как и назореях, вовсе не случайно: возможно, речь шла о жителях Савского царства? Можно было бы утвердительно ответить на этот вопрос, если основываться лишь на созвучии слов. Однако сабеи исповедовали не одну религию, и по стиху из Корана нельзя понять, на какое из вероисповеданий ссылался пророк. Всегда точный в определениях, Мухаммед не мог по-разному называть одну и ту же секту. И потому речь шла, по-видимому, о мандеях, или христианах Св. Иоанна Крестителя, которых называли также сабеями[871] или скрывавшимися в пустыне Аравийского полуострова еретиками, считавшими Иисуса аватаром Гермеса-Меркурия, перевоплощением одной из семи обманных планет... На полуостров широким потоком устремились всякого рода вероотступники, еретики и раскольники поневоле, признававшие христианство, но толковавшие вероучение в соответствии со своими взглядами и в зависимости от полета собственной фантазии.

Однако приверженцы ислама допускают, что в Мекке вполне мог пустить корни и зороастризм, маздеизм, так же как, впрочем, и любая другая религия. Мы не можем не упомянуть о вероятном присутствии на полуострове ранних христиан — несторианцев. Не стоит забывать о том, что Мекка, как и весь Аравийский полуостров, со временем превратилась в поистине сказочную страну чудес, где встретились восточные и западные божества, древние, равно как и современные религии, секты и диссидентские течения всех окрасок и мастей.

Ибо само слово «церковь» подразумевало в те далекие времена диссидентство, поскольку не вызывает сомнений то обстоятельство, что христианство обязано своим широким распространением в VI веке религиям, исповедовавшимися гарамантами[872] в Ливии, северными готами, аксумскими абиссинцами, нубийцами Верхнего Нила и азиатскими гуннами. В то время существовали персидские, болгарские, финикийские, индусские и другие евангельские школы. И каждый христианский центр ассимилировал местные верования; и чем дальше этот центр располагался от Рима или Византии, тем сильнее сказывалось влияние местных религий. И на всем пространстве от Карфагена до Херсонеса расхождения в толковании учения Иисуса по всем семидесяти епархиям были порой такими, что походили на ересь. Другими словами, христианское учение, несмотря на триумфальное шествие по планете, все еще оставалось весьма неустойчивым и уязвимым.

В 567 году, а может быть, и раньше, как свидетельствуют одни источники, или же, по другим сведениям, в 571 году в Мекке родился Мухаммед[873], сын Абдаллаха и Амины. Он был из рода курейшитов[874], объединявшего многочисленные кланы, которые делили между собой власть в Мекке. Мухаммеду не суждено было увидеть своего отца, ибо Амина овдовела еще до рождения сына. Вскоре Мухаммед остался и вовсе круглым сиротой после кончины матери, когда ему едва исполнилось шесть лет. Согласно преданию, мальчик воспитывался у кормилицы — бедуинки Халимы, как это было тогда в обычае у торгового сословия в Мекке. Недолго Мухаммеду пришлось вдыхать вольный воздух пустыни: через некоторое время его взял к себе дедушка Абдель Муталиб, которому исполнилось к тому времени восемьдесят два года. Не прошло и двух лет, как он скончался, когда мальчику было всего восемь лет.

И снова юного Мухаммеда взяли на воспитание. Теперь он поселился у своего дяди Абуталиба, преуспевающего торговца, которому нередко приходилось надолго отлучаться по делам. Абуталиб часто отправлялся с караваном в Сирию и иногда брал с собой Мухаммеда. Первым иноземным городом, который увидел мальчик, была Босра, бывшая, по-видимому, в те времена крупным торговым центром, а не бедной деревушкой Эль-Бузейра на юго-востоке от Мертвого моря. Итак, у римлян этот город звался Босра, у арабов — Бозрах, о нем даже упоминается в Ветхом завете. Босра была восстановлена в 106 году, и в 222 году при Александре Великом превратилась в богатую римскую колонию, затем, во времена царствования родившегося в этом городе Филиппа II, прозванного Арабом, стала центром метрополии, а при Константине на этих землях обосновалось епископство. Попав в этот город, юный пророк впервые в жизни увидел базилику. И зрелище храма потрясло воображение впечатлительного подростка. В сказочном по красоте сооружении не по