– Рыцари могут спрятаться в Раковоре! – возразил кунигас.

Дмитрий Александрович хмыкнул:

– Думаю, они уже там. Раковор близок.

Довмонт не стал перечить: действительно, князь Дмитрий был прав. Зачем куда-то нестись ночью, во тьме? Люди и кони устали и нуждались в отдыхе.

Вновь вдоль реки Кеголы и на опушке леса оранжевыми звездочками запылали костры. Воины грелись, перевязывали раны, в большинстве же своем – спасли. Тупо, без снов, и часто – на голой промерзлой земле. Просто ложились у костра, накидав лапника и подстелив сверху плащ.

Рыцарей разбили – это было приятно. Однако разбили не до конца, вражеское войско все ж таки смогло укрыться за стенами Раковора. Раковор… он же – Везенберг, Раквере… Игорь как-то был там, отдыхал в spa-отеле. Эстония от Петербурга недалеко, многие ездили. Рядом с отелем – старинная кирха, а на высоком холме – замок. Вход не бесплатный, Игорь сейчас уже и не помнил, сколько. Недорого. В самом замке – парни в рыцарских накидках, стрельба из лука, пивные и прочее развлекалово для туристов. Надо сказать, замок смотрелся весьма солидно. Крутые склоны холма, ров, могучие стены и башни… На рывок не возьмешь, нет. Тем более без осадных машин. Только если окружить, взять в плотное кольцо долгой и терпеливой осады.

Тимофей-Довмонт-Игорь не помнил, как заснул. Как и все – провалился в темноту, глаза сами собой закрылись. Неимоверная, накопившаяся за день усталость брала свое, и большинство ратников проснулось лишь ближе к полудню. Подсчитывая потери, предали земле мертвых. С особым почетом – новгородского посадника Михаила, тысяцкого Кондратия и еще тринадцать бояр. Всего убитых оказалось около пяти тысяч, у крестоносцев же – бог весть. Наверное, меньше… рыцарей вообще было меньше. Из русских же войск меньше всего пострадала псковская дружина, что было заслугой Довмонта… и Сауле.

Самое неприятное – в ходе битвы безвестно пропал Любарт, литовский и псковский боярин, воевода и друг детства Даумантаса-Довмонта. Человек, которому князь безгранично доверял. Средь убитых Любарта не отыскалось… как и среди живых. Осталось предположить, что воеводу могли пленить. Немцы, датчане, эсты… Естественно, Довмонт хотел бы как-то выручить друга… но для этого нужно было сначала узнать, что с ним и где он есть.

Похоронив убитых, отслужили скорбный молебен, после чего князь Дмитрий созвал всех воевод на совет. Там присутствовал и надменный князь Юрий, ловко оправдавший свое бегство тем, что пытался спасти обоз. Действительно…

– Если у нас еще хоть что-то осталось – это моя заслуга!

Вот так вот. Не больше, не меньше. Тля!

– Чего ж ты, княже, пороки-то не упас? – ехидно спросил кто-то из суздальцев.

– Не успел. Поспешал, как мог, однако же увы… – Юрий развел руками.

Потеря осадных машин казалась роковой – штурмовать крепость было не с чем. Для долгой осады, увы, уже не оставалось припасов.

– Не знаю, как немцы, – шумно выдохнул молодой владимиро-суздальский княжич Михаил Ярославич. – А даны больше не сунутся. Хватило!

Ну, хоть так… Щелчок по носу рыцари получили, конечно, ощутимый. Однако Раковор-то оставался у них. От крепости всего ничего до Нарвы реки, до земель новгородских.

– Раковор богат. Припасов много, – тихо промолвил князь Юрий.

Дмитрий с досадою покусал ус:

– Вот то-то и оно…

Простояв на месте битвы три дня и похоронив всех погибших, русские рати тронулись в обратный путь. Все. Кроме Довмонта с дружиной и некоторых, примкнувших к нему бояр.

Инициатором похода по северным эстонским землям неожиданно для князя стал боярин Гюрята Собакин. Ну, не давали Гюряте Степанычу покоя богатства датских рыцарей. Откуда у рыцарей богатства? Ясно, с крестьян, да еще – с торговли. Оброки, пошлины и все такое прочее.

– Мы, князь, села да хутора их пожжем, малые городки пограбим, – чмокая толстыми губами, пояснил свою мысль боярин. – Какой-никакой, а урон нанесем. Тем битву и закончим. А трусы эти немецкие, шпыни ненадобные, пущай себе сидят в своем замке.

Интерес Собакина был, что называется, на виду. И пограбить, и… земли-то его, вотчины, здесь, рядом, по северному берегу Чудского озера.

Боярина охотно поддержали. Действительно, какая-то незаконченная вышла битва. Бились-бились, и на тебе! Ушли рыцари, в Раковоре заперлись. Ну, сидите, сидите… а мы пока земли ваши разорим! Посмотрим, сколько у вас потом богатства будет.

Довмонт решительно поддержал Гюряту. Князь вовсе не собирался возвращаться домой, не выяснив судьбы сгинувшего Любарта. Скорее всего, пленник – в Раковоре… Хотя рыцари ведь могли и не успеть прихватить с собою всех пленных. Может, боярина держат на каком-нибудь хуторе… Кто знает? Вполне…

Обойдя Раковор с востока, лихая псковская дружина уже через пару часов выбралась к побережью. Неширокая замерзшая речка впадала в залив, покрытый желтоватым льдом. Невдалеке от реки, на побережье залива, виднелись бревенчатые причалы-пирсы, около которых вмерзло в лед полдюжины торговых судов. Небольшие одномачтовые корабли с высоким надстройками – когги – все же были достаточно массивными для того, чтобы просто вытащить их на берег, как местные жители поступили с рыбацкими лодками.

Невдалеке от залива, вдоль реки рос небольшой лесочек, за которым укрылось селение. Невдалеке, ближе к реке, виднелась выстроенная на холме деревянная башня, защищавшая гавань. Башню окружал массивный частокол с мощными воротами, обитыми толстыми железными полосами.

– Эх, был бы таран, княже… – боярин Козьма Косорыл с досадою покусал губу и сплюнул.

– Можно его просто сжечь! – скосив глаза на молчавшего князя, Гинтарс осмелился подать голос.

– Можно и сжечь, – неожиданно нахмурился князь. – Дурацкое дело нехитрое. Только знать бы сперва – может, там Любарта держат?

Боярин негромко рассмеялся:

– Так узнаем! Выставим на дороге засаду. Пусть схватят кого-нибудь да приведут.

– Пожалуй, так и поступим, – согласился Довмонт.

Кивнув, князь осторожно опустил придерживаемые руками еловые ветки и зашагал к опушке, к коням. Нынче Довмонт лично возглавил разведку, хотелось самому глянуть, составить мнение – что тут да как.

С полдюжины разведчиков-соглядатаев сейчас пряталось в ельнике, невдалеке от бревенчатых укреплений замка. Вдоль реки, от Раковора к замку вела наезженная дорога. Не доходя до холма версты две, дорожка раздваивалась – одна повертка вела к замку, другая – к лесу, к расположенному невдалеке от моря селению. В перелеске тут и там попадались заснеженные пустоши – распаханные поля, луга, сенокосы. На пустошах виднелись стога, заботливо укрытые рогожками.

– Богатое селение, – хмыкнул Козьма. – Мыслю – будет, чем покормить лошадок.

– Покормим, – Довмонт покусал губу и задумался, поглаживая коня по холке.

Прежде чем нападать, нужно было перекрыть все пути-дорожки, чтоб местные жители не вызвали раньше времени помощь из Раковора.

– Да не сунутся они, – придерживая поводья, уверенно протянул боярин. – Не знают же – ушло наше воинство или нет.

– Верно, так, – князь отрывисто кивнул, соглашаясь. – Не знают. Но скоро узнают.

– Так, пока не узнали, надобно и напасть!

– Согласен.