Не тратя времени на второго – им тут же занялся верный оруженосец Гинтарс, – князь повернул коня к рыцарю. Тот уже мчался, вертел над головою мечом, выбирая момент для удара… И удар вышел славный! Щит с изображением подковы не выдержал, лопнул почти точно посередине. Отбросив бесполезные обломки, Довмонт вынужден был поставить под следующий удар клинок, рискуя его сломать.

Раздался звон, а затем – противный железный скрежет, полетели искры. Противники уже не разъезжались, однако молотить друг руга мечами в такой близи было как-то несподручно. Отбросив щит, враг быстро сбросил с головы мешающий обзору топфхелм, под которым оказался еще один шлем – обычная круглая каска, надетая поверх кольчужного капюшона. Лицо врага неожиданно оказалось смуглым, быть может, он недавно прибыл из Святой Земли, либо являлся таким от природы. Однако же усы и борода были светлыми и густыми.

Датчанин закружил, выбирая момент для удара. Нож его, а, скорее, кинжал, похоже, ничуть не уступал мечу и был вполне способен пробить княжеские доспехи. Действовать нужно было быстро, буквально в секунды. Князь так и сделал: свободной рукой, закованной в латную перчатку, от всей души саданул по голове вражеского коня! Руку, конечно, отшиб – рыцарский конь тоже был защищен доспехом, – однако вражескую задумку испортил и сам, в свою очередь, ринулся в контратаку… Собственно говоря, даже не ринулся – просто выхватил из-за пояса шестопер да нанес удар в горизонтальной плоскости, целя врагу в висок.

Куда целился – туда и угодил. Будь на голове рыцаря тяжелый топфхелм, ничего бы вражине не сделалось. Однако легкая каска – не закрытый шлем, а капюшон хауберка оказался не слишком надежной защитой.

Удар! Треск… Левый глаз врага окрасился кровью. Рыцарь пошатнулся в седле, выронив из руки кинжал… Не теряя времени даром, Довмонт обрушил на датчанина целый каскад ударов, так, что бедолага, теряя сознание, повис на луке седла.

– Не добивать! Это мой пленник.

Князь обернулся к верному Гинтарсу, ни на шаг не отстававшему от своего господина. Оруженосец все понял, подозвал воинских слуг, – те ловко стащили рыцаря с коня, спеленали. Конь тоже далеко не ушел – трофей знатный!

Взяв в руки запасной щит, поданный Гинтарсом, Довмонт внимательно осмотрелся вокруг, силясь понять, во что превратилась битва. Правый фланг во главе с Дмитрием Переяславльским сражался достойно, даже начал теснить рыцарей к балке. То же самое – к удивлению князя – делалось и слева, где бразды командования держал молодой Ярославич. Впрочем, там было мало рыцарей, все больше кнехты да ополчение эстов. Владимиро-суздальский князь громил их и в хвост и в гриву, любо-дорого было посмотреть. Помощь к пешему крестоносному воинству что-то не очень спешила, похоже, магистр потерял нить управления боем, что тоже случается, и довольно часто.

Фланги теснили врагов, а вот центр… Славные новгородцы слишком уж сильно понадеялись на свое ополчение. Всадников посадника Михаила оказалось мало, а дружина князя Юрия, как видно, билась отдельно, не обращая никакого внимания на положение пеших ратников. Ну да, он же князь – какое ему дело до простолюдинов? Под ногами только путаются, мешают.

Оценив положение дел, Довмонт подозвал знаменосцев и вестника.

– Поднять желтый стяг! Трубить тревогу!

Желтый стяг означал: внимание, есть важное сообщение. С сообщением бросился вестник, со всей прытью, на которую только был способен его конь. Князь очень надеялся, что Дмитрий либо услышит звук трубы, либо увидит флаг. И сделает все, чтоб дождаться гонцов… Ага! Вот взвилось над толпой ратников зеленое знамя. Гонец достиг цели. Сообщил. Дмитрий Александрович все понял.

Понял и сам понесся к Довмонту вместе со всей своей дружиной, предоставив добивать врагов владимиро-суздальскому князю Святославу.

– Новгородцам худо, князь! – псковский защитник приветствовал главнокомандующего кивком, не до вежливых поклонов было. – Надо помочь!

– Как у вас? – Дмитрий сверкнул взглядом.

– Справимся, – улыбнулся Довмонт.

– Тогда поможем. Вперед!

Они понеслись вместе, конь о конь. Два князя. Переяславльский Дмитрий и псковской – Тимофей-Довмонт. За ними ринулись обе дружины. Довмонт лишь оставил за себя верного и многоопытного Любарта.

Радостно затрубили трубы, забили барабаны, громко и бодро. Развевались за плечами князей цветные плащи. Все видели – помощь идет, она уже близко! Это сильно воодушевило новгородцев… Тех, кто еще сражался, кто оставался в живых. Уже не было видно ни грузной фигуры посадника, ни тысяцкого. Верно, ранили или убили.

Что касаемо князя Юрия, то тот и вовсе спасался бегством, наплевав на участь пеших. Его дружина с прытью, достойной лучшего применения, улепетывала от врага почти всем своим составом. Что ж, случалось и такое…

– Эй, мужи новгородские! – выехав на пригорок, вскричал что есть мочи Довмонт. – С нами князь! И Господь – с нами! Кто на Бога и Святую Софию?!

– Кто на Бога и Святую Софию?! – потрясая секирами, откликнулись ратники.

– Кто на Бога?!

Битва продолжилась с новой силой, только теперь перевес оказался на стороне русичей, и ближе к вечеру это стало ясно любому. Неистовое сопротивление новгородцев не позволило ливонским рыцарям оказать помощь своим союзникам, и те были остановлены еще раньше. Довмонт и Дмитрий поспешили на помощь новгородской рати, владимиро-суздальский князь и псковские бояре во главе с воеводой Любартом довершали разгром датчан.

Кованая рать магистра Отто фон Роденштейна оказалась в окружении, и многие рыцари обрели покой на мерзлой эстонской земле. Погиб и дерптский епископ Александр, но об этом русские узнали много позже, сейчас же…

Рыцари позорно бежали! Грозное войско магистра предпочло скрыться под защиту неприступных стен Раковора. Однако часть крестоносцев все же нанесла напоследок неслабый урон!

– Смотри, княже! – улучив момент, к Довмонту подскочил верный оруженосец, указывая острием меча назад, за реку, откуда поднимались густые черные клубы! Налетевший с моря ветер разносил дым над рекой и над лесом, даже видны были отблески пламени.

– Немцы обоз громят! – покусал губы князь. – А ну, быстро, Гинтарс. Может, успеем.

Юный знаменосец вскинул над головой зеленый вымпел. Призывно затрубила труба. Псковская дружина, предоставив остальным гнать воинство Роденштейна, вслед за своим князем устремилась к реке.

Увы, было уже поздно! Рыцари разграбили все. Близ самой реки догорали остатки возов. Часть лошадей крестоносцы угнали с собой, прихватив и значительную часть трофеев, а самое главное – были уничтожены стенобитные орудия и прочие осадные машины. Порублены, сожжены напрочь! Зарубленная и проткнутая копьями прислуга лежала в кровавом снегу.

– Сволочи! – Довмонт гневно взмахнул мечом. – Вперед! Догоним гадов! Догоним и перебьем!

Между тем уже смеркалось. Солнце село уже, хотя западный край неба еще оставался светлым. Впрочем, ждать темноты оставалось недолго.

– Что ты, князь! – подъехав, Дмитрий Переяславльский скорбно покачал головою. – Куда ты собрался на ночь глядя? Преследовать врагов во тьме? Переломать лошадям ноги и случайно перебить своих? Этого ты