— Правильно ли я понял вас, месье? — В стальных глазах дворецкого впервые блеснула влага.

— Самоубийство. Дело закрыто, — решительно хлопнул лапой пол столу Лис.

— Сэр, — осторожно уточнил я, — то есть мы можем ехать в отель? Честно говоря, здесь мне не так чтобы очень удобно.

— Дик и Сэм! — рыкнул месье Ренар.

— Чё? — В дверях показались сразу две собачьи морды.

— У нас всё. Найдены неопровержимые доказательства того, что благородный барон Кэмпбелл покончил жизнь самоубийством. Виной всему преизбыток алкоголя в крови и грешные мысли в голове в те лета, когда думать надо исключительно о душе. Найдите кеб, нам пора возвращаться.

Голос моего наставника был так решителен, что ворчливые констебли не посмели протестовать. На выходе из дома нас нагнали две женщины.

— Благослови вас Господь, благородный сэр. — Леди Джулия упала на пороге, обнимая колени Лиса. — Мы никогда не забудем вашей доброты! Мы назовём сына в вашу честь!

— Лисёнком, что ли? Ну а почему бы и нет. — Ренар крайне деликатно помог женщине встать. — Дорогуша, вы ничего мне не должны, я лишь исполнил свой долг.

— Ути-пуси, хлопчик. — Свинья Оксана на раз поймала меня, прижав к пылкой груди. — Я ж от так и знала, шо ты усё разрулишь! От як же такой гарний красавчик мох не помочь дивчине у беде! Ну так от бы и зъила всего! Целую, целую, целую ж!!!

В общем, мы покинули дом покойного барона Кэмпбелла такие утомлённые, что чуть было не уснули прямо в кебе под монотонное сценическое чтение того же каурого коня. Видимо, он ждал нашего возвращения, а быть может, просто не было заказов.

Привет вам, отчие поля,

Тюрьма да чёрный кнут!

Меня сегодня ждёт петля

И королевский суд.

В ужасный час,

В смертельный час,

Зажав зубами стон:

«Пора сплясать в последний раз!» —

Смеялся Макферсон…

Как мы добрались до места, как входили в отель, как укладывались по кроватям, я уже, честно говоря, смутно помню. Спал без снов, просто вырубившись, словно набегавшийся на лугу щенок.

Утром меня никто не будил. Ни вежливо, ни пинками, никак вообще. Это просто Рождество какое-то, мне было позволено нежиться в кровати аж до одиннадцати часов утра!

Когда я вышел в общую гостиную, мой учитель в шёлковом халате, свободных шароварах и восточных тапках, нацепив на нос пенсне, изучал местные газеты.

— Вечером они будут пестреть заголовками типа: «Тайна старого грешника», «Бог сказал „не налей“», «Кровавая секира в руках Провидения» и что-нибудь подобное в том же духе и соответствии с больной фантазией резвых щелкопёров и борзописцев.

— Сэр, честно говоря, у меня сложилось впечатление, что вчера мы дали маху. Эта четвёрка запросто могла сговориться и убить старика ради его денег, а потом отмазать друг друга.

— Ты учишься быть детективом, — уважительно протянул мой наставник. — Это прекрасно! Не забудь потом выучиться быть человеком.

— Я и так человек.

— Мысленно ты добавил: «не то что некоторые».

Я прикусил нижнюю губу, месье Ренар видел меня насквозь!

И самое худшее, что он на раз извлекал к прилюдному обсуждению именно то, что я старательно прятал даже от себя самого. Не знаю, как это объяснить…

Но, короче, если ваш друг, учитель, работодатель, домовладелец и так далее носит штаны с разрезом для хвоста, нюхает всё подряд, как собака, а по факту самый что ни на есть настоящий лис, очень, очень трудно воспринимать его равным!

А он и не был таким, он был на сто пятьсот морских миль лучше, умнее, опытней, образованней и тактичней меня.

— Они не виноваты, я говорил с этими людьми. Смерть барона Кэмпбелла была закономерным финалом его беспутной жизни, — не отрываясь от чтения газеты, начал Ренар. — Увы, такое бывает нечасто, обычно отпетые негодяи и мерзавцы умирают своей смертью в окружении докторов, душеприказчиков и запуганных родственников, которым по завещанию всё равно ничего не достанется. Помнишь, я спросил у дворецкого про ключ от сейфа?

— Помню. Но он не был украден, так смысл?..

— Смысл в том, что если бы это было заранее спланированное убийство, то они бы забрали ключ, свалив всё на неизвестных грабителей. Это же классика преступлений. А этой четвёрке приличных людей (свинья тоже человек!) даже в голову не пришло сговориться, изобразить нападение, подтасовать улики. Они автоматически вызвали полицию и сказали правду, здесь действительно имел место быть несчастный случай.

— Но дверью хлопнул сын!

— Но алебарду притащил отец, чтобы наказать за непослушание леди Джулию! Или ты хотел, чтобы сначала пострадала она?

— Сэр…

— Мальчик мой, не нуди, — нервно огрызнулся Лис, сжимая зубы. — Для всех будет удобнее считать это самоубийством и не копаться в ничего не значащих мелочах.

— И всё-таки…

— Спорим? — Он протянул мне лапу. — Если инспектор Макфин примет твою сторону, ты даёшь мне подзатыльник, если мою, то я пинаю тебя под зад коленом. Идёт?

Я молча протянул ему руку. Да можно подумать, у меня были хоть какие-то варианты.

Спор — священная традиция всего британского мира, и, клянусь Ньютоном-шестикрылым, я тоже не отступлюсь. Или я не настоящий англичанин?!

Мы церемонно пожали руки, пристально глядя друг другу в глаза и не отводя взгляда. Это был джентльменский спор под честное слово, так называемое пари, оно не требовало разбивания рук, свидетелей с обеих сторон или заверенных у нотариуса бумаг.

После завтрака мы совершили небольшую прогулку по главным историческим достопримечательностям Эдинбурга. Должен признать, что мой рыжий учитель, кроме всего прочего, оказался ещё и превосходным экскурсоводом. Он всё знал, везде был, помнил наизусть старинные сказки и легенды и в дополнение ко всему свободно читал Бёрнса на шотландском.

Поскольку языка я не знал, то мне казалось, что читал безупречно. Не буду вдаваться в рекламу туристических маршрутов или ресторанчиков, отмеченных самым строгим «Ревизорро», любой желающий посетить Эдинбург найдёт всё это в десятках популярных справочников путешественника. Надеюсь, что у вас будет такое желание и возможность.

Я же обязан указать главное: к ранее оговоренному часу мы были в том же ресторане, где за заранее снятым столиком нас ожидал инспектор городской полиции Макфин, суровый и неулыбчивый, но тем не менее порывисто вставший нам навстречу.

Первым делом был заказан виски, и, только когда взрослые мужчины выпили, мне было благородно предложено самому озвучить результаты нашего вчерашнего расследования. Я достал блокнот и, сверяясь с записями, честно пересказал всё. То есть вообще ВСЁ.

Включая свои собственные сомнения по поводу невиновности обитателей баронского особняка.