- Зин…, - перебил он ее, - слушай… а может это ты сама ревнуешь, а? Навыдумывала тут семь верст до небес… И страсти-то какие! А про княжну… Так в Грузии, до революции любой джигит, который имел саклю и пять баранов – считался князем. Соответственно – жена его – княгиней, а дочь – княжной. Так им интереснее жить было!

- Да ты…, - Зина как-то «сдулась» и чуть успокоилась, - может и правда… враки это все. И может… и правда – ревную?

В комнату зашла Кира.

- Ну чего Вы тут? – судя по виду Киры, она не особо волновалась. Значит и правда – Зиночка… преувеличивает?

- Знаешь, Кира… Мне кажется… эта тигрица… эта хищница! Тамара эта! Она на Ивана нацелилась, вот! Кошка облезлая! – Зина снова начала распаляться.

Кира с сомнением посмотрела на Зину, потом на Ивана:

- Зин! Мне кажется, ты зря волнуешься. Ну да, Иван, конечно, тот еще… балбес. Но вряд ли Тамара так явно будет демонстрировать свой… интерес. А ты, Ваня, перестань корчить из себя… непонятно кого.

- А что… правда, как Зина говорит, что эта весьма интересная дама соблазняет молоденьких мальчиков, а потом их ее муж гнусно расстреливает по подвалам?

Девушки обалдело смотрели на него. Потом Кира расхохоталась, а Зина возмущенно замахала руками:

- Я не так все говорила! Что ты выдумываешь-то?

Кира успокоилась:

- Ну про соблазнение… сплетни такие ходят, это так. У дяди Зураба несколько раз помощники менялись. Но, насколько я знаю, они все уходили на повышение. Да он и сам – ходок тот еще…

Тут Кира как-то резко замолчала, а Зина отчего-то покраснела и отвернулась.

«Так-так-так… тут явно скелетики в шкафчике имеются, явно! Надо будет, при случае удобном, попытать Зиночку… даже знаю, как ее пытать буду!».

- Ты все же, Иван, поаккуратнее с Тамарой. Она женщина красивая, и еще… не совсем старая, - Зина здесь опять хмыкнула, - а Зураб… они уже давненько, насколько я понимаю, больше просто как друзья, а не супруги. А что не разводятся… так и Зурабу это по службе боком может выйти, и Тамаре терять положение… не хочется. В общем… веселятся как могут. Но порознь.

«Все-таки Кира… умна. По-житейски. И выглядит старше той же Зиночки… по рассуждению».

Они вернулись в зал, где, похоже, что Тамаре наскучило сидеть просто так, за разговорами. Илья уже усаживался на стуле, одевая на плечо ремень аккордеона.

Кира шепнула:

- О как! Уже к соседям успели сходить за инструментом. А то у нас в доме только старая Витькина гитара лежит.

- Так… Иван! Вот гитара, развеселите женщин своими песнями. А то мы уже наслышаны, что они хороши, но хотелось бы услышать их своими ушами, - Тамара была напориста.

«А все-таки женщина – очень красива! Вамп! И это черное бархатное платье ей очень к лицу».

Они с Ильей исполнили «Глаза напротив», причем Иван, на всякий случай, старался не встречаться взглядом с Тамарой. Потом спели «В шумном зале ресторана». Точнее Илья только играл, а Иван пел и играл на гитаре.

- Вот значит как! А мы с Зурабом не так давно в ресторане были, слышали эти песни. Мне очень понравились. А теперь мы и с авторами знакомы! Очень хорошо! Похвастаюсь женщинам на работе! – Тамара улыбалась, но пару раз Иван поймал ее взгляд на себе… Вроде бы…

- А давайте я Вам еще песню спою, тут что-то пришло в голову… Нет, Илья, Я тебе еще ее не показывал. Я сейчас спою ее, как сам вижу. А потом мы с тобой обсудим, может что в музыке и поправим.

Иван поправил гитару, откашлялся, настраиваясь:

- Очарована, околдована,

С ветром в поле когда-то повенчана.

Вся ты словно в оковы закована,

Драгоценная ты моя женщина!

Душевно получилось, что там говорить. Женщины расчувствовались, Анна вон и платочек уже достала. А Зиночка… он смотрел ей в глаза, пока пел. Зиночка… вот не уверен, что не… кончила. Только вот… Тамара опять смотрела на него.

Слава всем Богам, в этот момент пришли мужчины!

В прихожей стало шумно, кто-то громко смеялся, кто-то басил. Потом его представили прибывшим. Ну да, остальные-то уже не первый раз здесь в гостях сиживают.

Отец Киры… был невысок ростом, чуть полноват. Черты лица были… какие-то простецкие. Светлые, не особо густые волосы, с заметной уже залысинкой, брови как сильно выгоревшая солома. Он постоянно улыбался, то подмигивал кому-то, то – поддакивал, то о чем-то шутил. Постоянно крутил в руках небольшую трубку.

«На Визбора похож очень!» - мелькнула у Ивана тень узнавания.

Мда… товарищ старший батальонный комиссар, судя по трем «шпалам» в петлицах, и звездам на рукавах кителя. Вот только иногда глаза его, очень светло-голубые, не смеялись, в отличие от лица.

«Тоже… из птенцов Дзержинского? Или действительно – политработник?».

Интересная они пара – родители Киры. Он… такой типичный прибалт, даже, судя по фамилии, скорее – прибалтийский немец. Она же – яркая, статная казачка. Чуть располневшая с возрастом, но до сих пор не потерявшая южной красоты. И что забавно – она заметно выше его! Контрастом они смотрятся. Но видно, что отношения очень хорошие.

Эти… грузинские демоны… были тоже интересной парой. Он, невысокий, изрядно седой. Какой-то весь резкий, взрывной. Шумно говорит, шутит, смеется. Усики эти дурацкие, под Гитлера. Ну сейчас такие усы – в тренде. Вот и у товарища комполка Шедько такие же.

Грузин был похож… на Симонова. Который Константин, поэт. Только уже… когда тот после войны был. Иван, точнее Елизаров не раз видел его выступления по телевизору, в записи. Да… похож. Этот уже – товарищ полковой комиссар. Однако, уже старший начальствующий состав, прочем, как и отец Киры.

А вот комполка был – под стать жене. Нет, так-то он был высок, здоров как медведь, шумный, с бритой наголо большой головой. Три «шпалы» в петлицах – подполковник. Но – вот они органичная пара. Хохлы. В хорошем понимании этого слова. Дополняли друг друга. Пара, да!

Наготовлено у Каухеров – можно было всех жильцов дома накормить. По шуткам и подначкам сидящих за столом, мать Киры, и жена комполка, уже давно устраивают такие поварские соревнования, по праздникам. Одна – хохлушка, другая – кубанская казачка. Что в принципе –