«Вик, я в детдоме воспитывался, на дикой планете. Там пацанские разговоры — не редкость. Эти же… я уже понял, что они собой представляют. Приматы, какими мы все были в молодости. Только нормальные стараются развиваться, растут, а эти такими и остались. Только ху… то есть поля отрастили на недосягаемую величину».

По стае прошлась волна фырков, так девчонки выражали своё отношение к последней фразе. Но понимали, что я прав, а потому не делали резких движений и вообще старались лишний раз не отсвечивать. Пусть они и не разбирались особо в психологии внешников, но вот психологию псионцев знали. И отлично понимали, что раз я выдаю себя за одного из них, проблема заложника поднята не будет в виду её полной бесперспективности. Псионцу плевать на какую-то там принцесску непонятной тьмутаракани. Ну, грохнут её в процессе разборки — туда ей и дорога. При таком ракурсе взгляда проблема выживания принцессы становилась задачей номер один не для спасающей стороны, а для стороны удерживающей, ибо зачем они тогда её похищали? Их степень заинтересованности в принцессе оказывалась несопоставимо выше таковой для отморозка-мечника.

Секунды текли, складываясь в минуты — а для меня каждая выигранная минута была на вес золота. На четвёртой минуте на подлёте замаячили мои катера с тяжёлой артиллерией. Девчонки появились без брони, её с успехом заменяли дройды, которых они принялись сноровисто ссаживать с транспортной аппарели. К пятой минуте шатл псионца оказался взят в кольцо дройдов, и уже они врубили поле, я же «от нечего делать» стал сбивать выступающее из обшивки оборудование. «Хрясь!» — прочь отлетела мощная антенна гиперсвязи. «Блям-ц!» — за ней последовала решётка с эмиттерами маломощного защитного поля. «Хр-р-р!» — подломились передние опоры. Задние пока стояли, ибо если их завалить, шатлу будет проблематично взлететь, а так всё в пределах заявленных правил игры. Опоры стали последней каплей для засевших на борту бойцов. Шлюз начал медленно открываться.

Дальше начиналась вилка. Был вариант ворваться внутрь и всех перебить, спасая принцессу, но мечник мог спутать все карты. Его следовало вывести из игры, а значит, нужно было заставить выйти и спровоцировать на дуэль со мной. Кстати, валькирии не вызвали у противника особого удивления. Он явно воспринимал их эдакой массовкой, призванной оградить от внешнего мира, чтобы двум «избранным» не мешали предаваться благородной смертоубийственной забаве. Организация своего рода дуэльной площадки — в этом на первый взгляд и состояла их задача. И псионец купился.

Валькирии тут же сместились под защиту брони катеров. Тоже на первый взгляд грамотное решение: когда мужики разбираются, бабы, от греха подальше, не отсвечивают. Поля никого не пощадят, и опытные члены моей команды, благо, что женщины, по закону жанра должны были скрыться и не отсвечивать. На самом же деле они сейчас стремительно переодевались в тяжёлую боевую броню. Дальше наступала следующая вилка, в которой кошкам придётся сориентировать уже самим, ибо я буду занят своим противником.

Мечник вышел из шатла гордой, независимой походкой ещё одного хозяина жизни. За ним тянулся шлейф из ярких алых разрядов. Эдакий павлин с распушенным хвостом. Мне стало смешно, а кошки так и вовсе не сдерживались. Они были умными девочками, и моя аллегория про меряние кхм… полями… на глазах обретала для них новое содержание. Псионец тем временем встал напротив меня. Отсалютовал мечом.

— Я правильно понимаю, что твои не будут мешать?

— Обижаешь! — состроил я обиженную гримасу. — Нахрен мне бабы под ногами, когда мужики разговаривают? Ты там своих тоже охолони. Пусть сидят, и не высовываются.

— А эти консервы — чтобы нам не мешали?

— Да, а то налетят эти… варвары, — я скривился. — Начнут своими пукалками грозиться. Нахрен они нам нужны?

— А ты правильный мужик. Меня Литуэль зовут. Из рода Чёрной звезды, — и весомо так зыркнул на меня, словно это должно было всё сказать лучше любых слов.

Я в ответ важно покивал, признавая его солидность.

— А я, брат-мечник из рода Чёрной звезды, послал своих нахрен. Взял на той варварской планете местное имя. Я теперь Леон Познань. Леон — это лев, такой хищник там. У него ещё прайд львиц бывает. Они за него охотятся, детей растят, а он их кроет. Мне понравилось.

Мужик заржал. Ему тоже понравилось. Даже посмотрел на меня как-то иначе, с оттенком уважения.

— И поэтому баб с собой таскаешь? Типа, льви-цы? А ты юморист, как я погляжу! Хотя, чего там, удобно. Они тебе каштаны таскают, а ты сверху поплёвываешь. Мои в гареме совсем нюх потеряли. Им всё какие-то цацки или одёжки подавай. А твои, значит, сами с усами. Да ещё и в войнушку играть помогают! Где ты их набрал?

— Да там же, из местных, — пожал плечами. — У них там с нормальными мужиками проблемы. Я как полями такую львицу приласкаю, она на всё согласной становится. Таких же, как мы — в галактике больше нет.

Моё довольное подмигивание было встречено собеседником таким же довольным оскалом. Он знал, как ласкать полями, и какие преимущества это даёт в борьбе за самок. Тёртый калач, мой собеседник, и тем необычней, что не заподозрил в валькириях валькирий. Не иначе, сказалось шаблонное мышление. Ну откуда здесь, в сердце Конфедерации, взяться этим бешеным воительницам⁈ Да ещё и в обществе мужика-мечника?

— Слушай, Леон. Я с тобой буду драться. Ты в своём праве. Только давай договоримся. Если сделаешь меня — перетащи на корабль. Я тут по делам рода, мне ещё с планеты товар вывозить. За ним могут местные припереться, так что пусть твои сразу поля снимают и мой корабль выпускают.

— Без проблем, брат-мечник из рода Чёрной звезды. Тогда и ты меня моим львицам отдай, перед тем, как взлетать. Сейчас, я только с ними свяжусь, чтобы и при том, и при том раскладе сразу поля снимали. Я просто думал — тебе важней защита от местных…

— Нет, мне на местных насрать. Мои на орбите, если что, помогут прорваться.

— Ну на том и порешили, — я демонстративно вытащил информационный терминал,