— Ян, — ещё ниже наклоняясь и шире расставляя ноги начинает Иванова. — Мы всё понимаем. Но и ты пойми…

— Везёт тебе дружище, — выглянув из-за учебника вздыхает Резнов.

— Ф… Ф… Фёдор… Поп… Попроси их… Прекратить… Мне… Мне…

— Кикиморы, — рычит с соседнего ряда Женька.

Подходит, с размаху шлёпает Громову по заднице и как только она выпрямляется, хватает её за подбородок.

— Слушай сюда, Бегемотик, — скалясь рычит Женя. — Если запечатление случилось. Вы будете с нами. Если нет, я вас наизнанку выверну.

— Тихоня! — кричит Маша. — Руки убери. А то…

— А то что? — схватив Иванову за шею шипит Женя. — Ударишь? Ну попробуй. Предупреждаю вас, лохушки, ещё одна такая выходка, я вас обниму. А потом вы, обмоченные и обмаранные, через всю школу домой пойдёте. Я предупредила. А теперь свалили на своё место!

— Жень, — медленно встаёт Вараксина. — Женя…

— Заткнись. Ни слова. Пошли!

Бледные Громова и Иванова убегают к себе, на первую парту. Там садятся и вздрагивая оглядываются.

— Ты тоже заткнись, — указывает на меня Женька. — А продолжишь на них пялится, без глаз оставлю.

— Вот это же нихрена себе! — лыбится Горностаев, но видя взгляд Женьки втягивает голову в плечи и отворачивается.

Фух… Отпускает. Как же здорово на самом деле, когда ничего нигде не болит. А почему болит? С чего вдруг? Почему я ощущаю боль, а когда представляю нас вместе, то мысли изворачиваются и закручиваются в другую сторону? В спокойной обстановке я понимаю и принимаю новые правила, но стоит задуматься…

— Ой…

— Не дёргайся, — наклоняется ко мне Женька. — Не укушу.

— Так я…

Женька улыбаясь ловит меня за подбородок и целует. В классе слышатся аплодисменты, Оля и Маша поворачиваются…

— Он мой, — глядя на них выдаёт Женя. — Он, сука, мой. Громова, Иванова, подтвердится запечатление, будет нашим. Пока не подтвердилось… Увижу рядом — опозорю. Не поможет — изуродую! Поняли?

Хмыкнув, Женька выпрямляется и уходит за свою парту. Садится и становится невидимой. Горностаев снова поворачивается, показывает мне большой палец, тут же получает учебников в голову и шипя отворачивается.

— Хорошо что она добрая, — шепчет Резнов. — Была бы хулиганкой, мы все по струнке ходили бы.

— Мне страшно…

— Пф… Скворец, не смеши меня. Самые красивые девчонки класса за тобой ухлёстывает, а ты…

— Вот по этому и страшно…

Вечер. Ресторан «Снегири.» Таня и Лена.

Придя на концерт, женщины неожиданно оказываются встречены рыжей девушкой, уведены и усажены за свободный столик. Марина, в прошлом тоже ученица Татьяны, весело щебечет о том что столик для них забронировал Игорь, приносит им меню и удаляется, на сцену, где взяв гитару какой-то совсем несерьёзной песенкой разогревает публику. Народу много, в зале не протолкнуться. Свободных мест нет, к стойке за которой суетятся сразу четыре бармена вообще не подойти. За столиками сидят аж по шестеро. Официантки растаскивая заказы с трудом пробираются через толпу гостей.

— А раньше здесь было тихо, — как-то грустно улыбается Лена.

— Раньше и в школе было тихо, — морщится Таня. — Но теперь…