бурь, ни зимы, но всегдашнее благорастворение воздуха, и жили мирно и спокойно; но вражды и потом междоусобия заставили их подвигаться далее и далее к востоку; и наконец, они придвинулись к самому морю. Но и здесь не могли оставаться они долго в мире, их теснили другие народы, и потому они должны были искать убежища на островах, и потом, перебираясь с острова на остров, они заселились на здешних островах[132].

3) Прежде, нежели начались у них здесь вражды и междоусобия, они имели обыкновения, побуждаясь славою странствовать (слово на местном наречии) на восток и запад для узнания других народов и их обычаев и показать себя; и одним из таковых странствователей (слово на местном наречии) удалось достигнуть до севернейшего мыса Америки, который они назвали Кигадитиган ка́мга, т. е. северная голова, и которые, по возвращении своем на родину, рассказывали, что там все ледяное: и произведения земли, и жилища людей, и самые люди, которые боятся тепла столько же, как мы полюсных морозов; и в солнцестоянии они не выходят из жилищ своих, боясь растаять. Потом цель таковых путешествий мало-помалу изменилась, и, вместо узнавания обычаев, они начали ездить для торговли, а потом — для грабежа и разбоя, т. е. воеваться.

4) Алеуты считают своими родниками кенайцев, чугач, якутатцев и колош[133]. В подтверждение сего они рассказывают, что какой-то знаменитый алеут — отец многочисленного семейства, по необходимости должен был удалиться со своего селения, бывшего на Уналашке. В одно лето, он, собравши всех своих домочадцев и родников, отправился в нескольких байдарах, по северную сторону Аляксы, с намерением попутешествовать (слово на местном наречии) и поискать лучших и богатых мест. Он, со своими родовичами, в то же лето достиг одного селения аглегмютов и остановился тут; но аглегмюты приняли их не как гостей, а как неприятелей, и, сделав на них нападение, прогнали от себя. Алеуты, не находя удобным или возможным поселиться близ моря, пошли вверх по какой-то большой реке и, выбрав там удобное место, поселились навсегда. Происшедшее от них потомство, смешиваясь с туземцами, размножилось; но с умножением его в нем мало-помалу изменились прежние их обычаи и особенно оттого, что они занимались более войною, чем промыслом зверей. По прошествии многого времени, между потомством коренных уналашкинцев и происшедшими от них креолами или мулатами, по одному случаю, произошла вражда, а потом и междоусобие. Селение их было расположено по обе стороны реки, одна половина против другой. Они имели обычай, вместо забавы и для навыку, делать друг на друга примерные нападения и сражения, стреляя друг в друга стрелками, без наконечников; но в одно из таковых примерных сражений кто-то пустил стрелку с наконечником и попал своему неприятелю в глаз; и сражение тотчас из примерного сделалось настоящим; но так как число креолов было гораздо более, потому уналашкинцы принуждены были оставить это место и идти далее к востоку, и наконец также по какой-то реке вышли в Кенайский залив, где и поселились навсегда; и нынешние кенайцы суть потомки их. Оставшееся же от них креолы по времени умножились еще более, и также по причине вражды и несогласий начали раздвигаться к северо-востоку, и впоследствии были родоначальниками: чугач, якутатцев и колош.

5) Алеуты говорят, что в прежнее время предки их, делая глубокие ямы для убежищ от нечаянных нападений неприятеля, иногда находили кости и даже остовы великанов людей, которых они называли слово на местном наречии (слово на местном наречии) или выражение на местном наречии, т. е. первые люди, и которые, по их мнению, жили до потопа. Таковые кости, или скелеты, находились, по большой части, под третьим слоем земли и почти всегда еще не потерявшие природных соков; и оттого лишь только отрывали хотя одну из таковых костей, то тотчас воздух заражался ужасным зловонием; и потому их невозможно было держать на открытом воздухе. Этим они доказывали, что был когда-то великий потоп, и что до потопа все люди были таковой величины; а философы их уверяли, что под всею землею живут полумертвые люди.

6) Говорят, что в их стороне (о прочих не знают) было также большое наводнение в наказание за преступление праотеческих обычаев и преданий: (выражение на местном наречии), т. е. за грехи наши выступало море.

7) В прежние времена, по всей гряде здешних островов, берега моря, в заливах и бухтах, были гораздо более углублены внутрь островов. (В некоторых местах это весьма очевидно). И говорят: что деды нынешних алеутов, в молодости своей, слыхали от своих дедов — как самовидцев, что они, на возвышенных местах и часто в большом расстоянии от моря, находили признаки прежних жилищ, как то: китовые ребра и огромный лесины: а от этих мест, к морю, также находили иногда камешки, обвязанные нитями из китовых усов, какие обыкновенно привязываются к удам для ловли рыбы. По таким признакам алеуты догадывались, что некогда те возвышенные места, где находились остатки жилищ, были берегами моря; а где находились камешки от уд, там было море. Но все это было гораздо после бывшего потопа.

8) В рассуждении огнедышащих гор, алеуты рассказывают в своей сказке: что будто бы когда-то все огнедышащие горы, какие только находились на Уналашке и Умнаке, между собою заспорили о первенстве в количестве внутреннего их огня: и после продолжительного спора, где никто из них не хотел уступить своим противникам, вздумали решить его на деле; и тотчас между ними открылось общее ужаснейшее сражение, продолжавшееся беспрерывно несколько дней, где, они, вместо стрел, кидали друг в друга огнем и каменьями; но меньшие сопки не могли устоять против больших, и, видя свое бессилие, они, с досады, лопнули и погасли навсегда. И наконец, остались только две сопки: одна на Уналашке, Макушинская (а́як), а другая на Умнаке, Речешная (И́смак). Они, одержав победу над всеми своими соперницами, вступили между собою в единоборство, ужаснейшее и весьма гибельное для всего их окружающего. Огонь, каменья, пепел были ими бросаемы в таком количестве, что от них истребились все животные, обитавшие близ них, и воздух сделался тяжел. Но Умнакская сопка наконец не могла устоять против своей соперницы и, видя свою неминуемую гибель, собрала все свои силы, надулась, лопнула и совсем погасла; Макушинская же сопка, оставшись победительницею и нисколько неповрежденною, и, не видя никаких неприятелей вблизи себя, успокоилась и поныне почивает, дымясь немного.

XV. Сказки

Число сказок алеутских чрезвычайно велико, так что каждое селение имеет свои сказки. Сказки их заключают в себе или сказания о подвигах и деяниях