– Вам сюда нельзя, серье, – презрительно закричал Судак. – Соблюдайте правила, не портьте празднество.

Сразу несколько человек в сером подбежали к нему. Я думал, что они примутся выяснять отношения, и приготовился к худшему. Но «серые» словно не слышали замечания Судака.

– Вы разве не заметили, какой это был странный взрыв?

– Это было устройство влияния, все обговорено и включено в наш свадебный пакет, – спокойно отвечал Джа, но эти люди не слушали его.

– Там уже не первый взрыв, – шипели они. – На платформу проникли герои. Послушайте же!

Все вокруг пришло в движение, люди вскакивали со своих кресел, со всех сторон послышались крики:

– На платформе герои! Слышите? На платформе – герои!

– Что делать?

– Но это же был наш взрыв! – отчаянно говорил Судак, но по этим парням тоже было видно: они не на шутку напуганы.

– Первый был наш. Но под шумок в зал торжеств, откуда все убегали, проникли герои. И они совершили уже настоящий подрыв!

– Но это невозможно! – Джа побледнел.

– Надо спасаться! – кричали вокруг.

Я услышал, как где-то вдали раздались громкие хлопки и сразу же после – истошные крики. Становилось по-настоящему страшно. Братья Саки, не сговариваясь, рванули в разные стороны, ничего не сказав ни мне, ни Керчи. Я схватил ее за руку и твердо сказал:

– Не паникуй. Все будет хорошо, мы что-нибудь придумаем.

Но девушка резко дернулась, высвободив руку, и злобно посмотрела на меня.

– Ты что, думаешь, я из-за этого перестану быть с ними? – спросила она.

– Это глупо, Керчь, – начал я, но понял: бесполезно. Девушка отвернулась от меня и побежала.

Я остался один посреди жителей второго уровня, паникующих, кричащих и не понимающих, что делать, куда бежать и как спасаться. Теперь они выглядели жалко, но я совсем не злорадствовал.

– Чего они хотят? – услышал я чей-то разговор.

– Они хотят всех нас взорвать, чтобы Вог-Зал отвалился от купола и рухнул вниз, тогда мы все погибнем. А герои снова получат весь уровень, как при первых строителях Башни.

Я не отдавал себе отчет в том, что делаю, но почему-то решил бежать вниз. Социальных лифтов здесь не было, и я понимал, что оказался в западне. Укрываться в каморках, лифтах или залах здесь было бессмысленно – необходимо было выбираться из Вог-Зала, бежать к выходу, туда, где стыкуются платформы и откуда прибыли герои. Нужно было выяснить их истинные мотивы или договориться – в конце концов, я не был в конфликте с ними. Но станут ли они разбираться?

Сбежав вниз по винтовой лестнице, я рванул к черному занавесу. Навстречу бежали люди, и все громче и ближе раздавались хлопки. И когда нырнул под занавес, я впервые увидел их – героев. Они шли неторопливо, держа в руках длинные стволы, как у Коктебеля из «Старой Башни», которым он до последнего отстреливался от зомби. Я не увидел погибших: герои стреляли в воздух, сея панику среди тех, кто убегал. Они были в синих комбинезонах и футболках, таких же синих, помятых и грязных, давно не стиранных, а то и вовсе не знавших стирки. У всех были редкие усики, которые смотрелись бы смешно на их почти что детских лицах, если бы не страшное оружие в руках.

Я понимал, что принимать решение нужно немедленно, и каждое из них могло быть спасительным или роковым. Идти на прорыв, рискуя быть подстреленным, бежать назад или заговорить с захватчиками. Они приближались и уже, казалось, заметили меня. Но в тот момент, когда я наконец решил, что буду делать, произошло невероятное.

Меня схватили за горло и принялись душить. Нападавший возник буквально из ниоткуда – даже не сбоку, не сзади, а буквально из воздуха. Его появление было настолько стремительным, что я даже не сразу смог понять, что происходит и кто передо мной. Я думал, это кто-то из героев, и принялся соображать, как вырваться из цепких рук, но только в этот миг понял, кто на меня напал. Уму непостижимо, как этот человек мог оказаться здесь, под куполом второго уровня, но он был, и становилось совершенно очевидно: он все-таки желал мне зла.

Это был Кучерявый.

– Отдай лампу! Слышишь? Не захотел по-хорошему! – ревел он.

Я только хрипел в ответ и еще сильнее сжимал чехол с лампой в руках.

– Не захотел договориться? Тогда я ее просто отберу!

Мне не вспомнить теперь, каким чудом я сумел вырваться. Кто-то отвлек Кучерявого, толкнул, и он ослабил хватку. Говорить с ним было больше не о чем, я понимал только одно: нужно срочно спасаться. Но как это сделать, если кругом хаос?

Я не знал еще, какие испытания ожидали меня впереди, но то, что происходило в Вог-Зале, казалось ужасным. Мне хотелось бежать и кричать, закрыв глаза от ужаса, бежать непонятно куда, лишь бы только не оставаться на месте. Я не подписывался на такое, принимая приглашение Башни, я не хотел ни с кем враждовать, ни от кого спасаться, не хотел убегать, бояться. Зачем я здесь? Зачем все это происходит? Нырнул под черный занавес и побежал туда, где темно, оставив позади винтовую лестницу на верхний этаж. Я опрокидывал предметы, толкал и сбивал с ног людей, но в какой-то момент понял, что вокруг меня нет никого. Обернулся назад и не обнаружил погони. Где-то вдали раздавались крики и выстрелы, а я стоял в тишине. Но она пугала не меньше – помня о способности Кучерявого объявиться в самый неожиданный момент, я не позволял себе расслабиться. Из последних сил пытался не захлебнуться набегающими волнами паники, не потерять рассудок; весь опыт прошлой жизни ничего не мог подсказать мне, он был попросту бесполезен.

Мне не на что было надеяться, кроме своей интуиции. И кроме случайности – только она могла мне помочь. «Если сумею выбраться, – думал я, – это будет второе рождение, новая жизнь».

Когда глаза привыкли к темноте, я увидел впереди несколько коридоров. Никаких опознавательных знаков не было, а внешне коридоры не различались. Выбор каждого из них был риском, но в тот момент им было бы любое мое действие. А уж бездействие или возвращение обратно стали бы верной гарантией того, что мое путешествие в Башне закончится прежде, чем я в чем-то разберусь.

Я не стал выбирать и просто пошел к тому коридору, который был ближе. И тут же увидел лифт.

Его двери распахнулись, и, поскольку ниши для лампы нигде не было, я подумал, что они отреагировали на мое появление. Такая приветливость лифта и обрадовала, и