А потом у меня начались провалы в памяти. Поэтому я и стараюсь вести дневник в моменты просветления.

...

Мне сказали, что после того, как герцог спас меня из огня, я стала его женщиной. Я не понимаю, почему он так на меня смотрит? Его взгляды такие… От них хочется спрятаться и убежать. Что мне делать?

…

Я снова проснулась в постели с герцогом. Неужели я падшая женщина? Мама рассказывала, что самое ценное, что девушка должна подарить своему супругу — это её невинность… Норинг больше не смотрит в мою сторону. Презирает? Есть за что. Я его понимаю.

…

Можно ли влюбиться в герцога? Дамы вокруг смотрят на меня с завистью. Они не понимают, что он смотрит не на меня, а на Верховную. Её имя Мариока. Красивое, такое же, как она сама. Мариока — демонесса, и способна использовать моё тело, занимая его, а у меня нет сил ей сопротивляться. Она теперь часть меня, и я всё больше ощущаю её влияние. Когда демонесса занимает моё тело, меня словно выталкивает из собственного сознания куда-то вглубь, где тихо и темно. Мне там даже нравится. Спокойно, и нет этих взглядов и пересудов. Мариока покидает моё тело уже очень редко. Теперь она злится и на этот мир, в котором у неё нет прежней силы, и где ей приходится подчиняться мужчинам.

…

Герцог ушёл в очередной поход, а я очнулась в подвале перед Дверью. Что я там делала? Точнее, Мариока.

…

Она ищет выход из этого мира в свой. Я видела её воспоминания. Тот мир красив, но какой-то другой красотой. Там много фиолетового, синего, и розовато-жёлтое небо с полосками лазурного. Сначала она хотела вернуться туда. Но теперь у неё другой план. Вернуть себе прежнюю силу и стать Правительницей этого мира. Для этого ей нужно открыть Дверь и впустить…»

Запись обрывалась на полуслове. Было заметно, что дневник был поспешно закрыт, чернила отпечатались на соседней страничке.

...

«Я, кажется, убила ведьму. Или не совсем я... Стелла поняла, что Мариока из Потумирья. Хотела заключить её в ведьмин круг и помочь мне. Но для Верховной это не преграда. У неё своя сила и своя правда.»

...

Лиссандра листала записи, всё больше хмурясь. По крупицам воссоздавала прошлое Клотильды, одержимой демонессой из Потумирья. Мариока была из рода суккубов, способных очаровать любого, кого пожелают. Вот только ограниченная телесной оболочкой Клотильды, демонесса не всегда умела долго удерживать влияние на дракона — так она называла герцога, когда стала обсуждать свои дальнейшие планы с настоящей Клотильдой.

Сначала Мариока хотела пробудить дракона и с его помощью открыть дверь в Потумирье, но дракон не откликался.

Вторым планом было зачать от герцога и использовать младенца с той же целью, но Клотильда вышла из подчинения и в благоприятный для зачатия день пришла к тому, кого действительно любила. Потом баронесса жалела, что так поступила — обманув капитана Норинга и опоив его зельем, стирающим воспоминания, провела с ним ночь. Мариока совсем загнала её в угол. Баронесса отчаялась.

Позже, когда герцог привёз в замок супругу-феникса, Мариока придумала новый план. 

Шокированная герцогиня перелистывала страницы подрагивающими от нервного напряжения пальцами. Внутри клубился страх, смешанный напополам с диким волнением. Читать было невыносимо больно, и безумно было жаль ту девочку Клотильду, что оказалась на пути демонессы.

— Миледи, мы идём? — плеча Лиссандры коснулась маленькая ладонь Вила, а Лиссандра подскочила на месте так, словно в неё попал разряд молнии, болезненный, но не смертельный.

— Идём, — захлопнув книгу, девушка быстро засунула её в полупустую сумку. — Мне нужно найти супруга. А после найдём тебе подходящее место для отдыха.

— То и делаю, что отдыхаю, — пробурчал мальчик. — Никаких забот!

Герцогиня с Вилом быстро прошли сад и, обогнув замок, вышли на площадь перед замком.

Сегодня был день чёрного солнца. Дамы и слуги, оставшиеся в замке, должны были укрыться в пещере, уходящей глубоко под гору. В пещеру вёл подземный из замка.

Искать супруга долго не пришлось. Он находился на противоположном конце площади и демонстрировал свои умения владения стихией огня. Тренирующиеся с ним воины ворон не ловили, слушали внимательно.

Лиссандра в нерешительности остановилась и упёрлась взглядом в мощеный двор, полностью очищенный от снега. Герцог, тренируясь вместе с воинами, растопил снег. Нужно было уходить, но Лисса хотела рассказать Эрику всё, о чём узнала. Герцогиня застыла столбом на месте. Зелёный мох между камнями приятно радовал глаз и что-то напоминал, какое-то забытое воспоминание кружилось в мыслях и не давало сосредоточиться. Девушка перевела взгляд на герцога. Во дворе было так шумно от множества голосов, стука копыт лошадей проскакавшего наискосок со стороны городка небольшого отряда, что Лиссандра не рискнула окликать герцога до того момента, пока не подойдёт ближе.

— Миледи Лиссандра, а какое оно, чёрное солнце? — Вил подёргал её за рукав.

— Увидишь уже скоро.

Лиссандра повела головой, ощущая чей-то взгляд, и наткнулась на баронессу. Та шла вместе со служанкой, несущей свёрток с младенцем, спешила в укрытие.

Герцогиня вздрогнула от неожиданности, когда малыш вдруг расплакался и Клотильда взяла его на руки, склонив голову в капюшоне и что-то воркуя. Лисса была уверена, что сейчас перед ней настоящая Клотильда! Та самая девочка!

Тень чёрного солнца неумолимо накрыла крепость Стоунберг. Оставаясь на своих местах, все, кто был во дворе, задрали головы и посмотрели вверх. Кто сквозь растопыренные пальцы, а кто через закопчённое стеклышко.

Воздух вокруг присутствующих уплотнился, двор накрыла тишина, не предвещающая ничего хорошего.

— Твари! — разрезая молчание, раздался леденящий душу крик одного из караульных. Ему вторил второй, с другой стороны. Лиссандра крутанула головой и увидела их… Тех самых монстров из сна.

Они выходили из разлома, активизировавшегося из-за чёрного солнца, как и предполагал герцог. Просачивались в мир Ареи, как чёрные тени, и уже здесь обретали физическое воплощение. В сумраке, накрывшем замок, защитники видели, как из-под фундамента замка в разные стороны расходятся тонкие линии — трещины. Эрик точно знал, из какой точки они исходят. Дверь, которую его род охраняет несколько веков — это врата в Потумирье, не запечатанные окончательно. Отсюда и прорывы. А сейчас, когда запорные замки были повреждены, разлом стал ещё больше.

Огромные, чёрные, похожие на волков, твари шли плотным рядом, единой стаей, заполняя пространство внутреннего двора и растекаясь на все стороны, желая прорваться дальше вглубь крепости. Они шли, оставляя позади себя клубящийся шлейф. Красные глаза сверкали огненными росчерками. Из ощерившихся пастей капала вязкая, как чёрная смола, слюна. 

Лиссандра не могла пошевелиться, пригвождённая к месту животным страхом, сковавшим её.