год до этого сэр Томас Фельтон попал в плен, дела короля в Бордо находились в руках временной администрации, ведущей фигурой в которой был исполняющий обязанности сенешаля сэр Мэтью Гурней. Гурней был профессиональным военным с более чем тридцатилетним опытом сражений во Франции, который участвовал во всех великих битвах предыдущего царствования от Слейса до Нахеры. Поскольку главным центром его операций был южный город Дакс, его направление деятельности должно было быть отдаленным от Бордо. Но в любом случае администрации было практически больше нечего делать. Большая часть персонала была уволена за неимением средств. Военные расходы свелись к содержанию гарнизонов в горстке обнесенных стенами городов и выплате скромных субсидий, чтобы помочь баронам Борделе защитить свои владения. Немногочисленные военные операции, предпринятые англо-гасконцами, были, по сути, частными предприятиями, финансируемыми за счет награбленного. Жители Бордо, которым было сказано, что правительство ничего не может для них сделать, были вынуждены организовать свою собственную оборону. Они сделали это энергично и с некоторым успехом. В конце июня 1378 года они начали замечательную кампанию против французских гарнизонов вдоль Гаронны, в результате которой был захвачен город-крепость Лангон. Далее на восток группа баронов Ажене под предводительством Гайяра де Дюрфора, сеньора Дюраса, даже вновь заняла кафедральный город Базас[465].

Гасконь была обязана своим выживанием в основном отвлечением герцога Анжуйского на другие цели. С конца предыдущего года он вынашивал планы крупной кампании, которая должна была привести к "окончательному завоеванию герцогства Гиень", и получил необычайно щедрые налоговые субсидии для ее финансирования. Но очевидно, что герцог потерял интерес к Гаскони. Большая часть лета 1378 года была занята последним планом герцога по приобретению королевства для себя самого, эфемерным замыслом захватить арагонскую территорию Майорки и сделать себя ее королем. Нет никаких свидетельств серьезной подготовки к кампании в Гаскони до июля. Маловероятно, что в данных обстоятельствах его армия была особенно сильной, а его продвижение было исключительно медленным. Согласно сообщениям, дошедшим до Бордо, он намеревался осадить город. Эта операция потребовала бы наличия флота для блокады Жиронды и очень продуманной операции по снабжению, что было нелегко сделать в сложных условиях Лангедока тем летом. В начале августа герцог начал свою кампанию из Ла-Реоля. Затем вместо похода на Бордо он свернул в сторону, чтобы захватить Базас, место второстепенной важности, защитники которого сопротивлялись около трех недель, а затем сдались. К тому времени, когда Базас пал, Невилл был в Бордо. Возможно, армия Невилла была слишком мала, чтобы бросить вызов герцогу в поле, но она представляла собой значительный гарнизон для города с современным обводом стен и прямым выходом к морю. Примерно в середине сентября герцог Анжуйский отказался от своей кампании и отошел в Тулузу[466].

Подобно графу Дерби в 1345 году и Черному принцу в 1355 году, Невилл решил произвести впечатление на французов, прежде чем они успеют сконцентрировать свои силы против него. К северу от Бордо, на противоположном берегу Жиронды, французский маршал Луи де Сансер занимался осадой прибрежной крепости Мортань. Это место было занозой в боку французской администрации в Сентонже и основным источником беспорядков на его дорогах с тех пор, как французы вновь заняли провинцию в 1372 году. Помимо замка Тальмон, расположенного на вершине скалы немного дальше к северу, это был последний плацдарм англичан на северном берегу эстуария. Замок защищали всего сорок человек, которыми командовал его владелец, Судан де Ла Трау, по мнению современника "один из самых доблестных рыцарей в мире", и теперь единственный заметный английский союзник, оставшийся в Сентонже. Невилл решил ознаменовать свое прибытие в герцогство прорывом осады. В течение двух недель после высадки он удвоил численность своей армии, привлекая горстку английских войск, служивших в гарнизонах в Борделе, свиты гасконской знати и корпус арбалетчиков, нанятых городом Бордо. Флот из более чем пятидесяти судов был собран из кораблей, ожидавших урожая винограда в портах Гаронны. В последнюю неделю сентября 1378 года Невилл отплыл на север по Жиронде. Несмотря на масштабность его приготовлений, его прибытие, похоже, застало осаждавших Мортань врасплох. Они бросили свои бастиды вокруг города и рассредоточились по сельской местности. Некоторые из них бежали в близлежащий монастырь и укрылись в укрепленной башне. Англичане разрушили бастиды и взяли монастырь штурмом. Затем Невилл повел своих людей обратно через устье реки и провел зачистку французских гарнизонов в Медоке к северу от Бордо, захватывая их один за другим[467].

Освобождение Мортань произвело значительное впечатление на гасконскую знать, особенно в Сентонже, где честолюбивые люди списали англичан со счетов со времен катастрофы 1377 года. Вскоре после освобождения Мортань Раймон де Монто, сеньор Мюсидана, который перешел на сторону французов после битвы при Эйме, вернулся к своим старым союзникам, вместе со своими владениями. Раймон всегда говорил, что его дезертирство к французам было вынужденным из-за угрозы его жизни. Но мало кто сомневается, что его истинными причинами для заключения сделки с Невиллом было возрождение английского присутствия на правом берегу Жиронды, где были сосредоточены его интересы, и огромная взятка (более 1.000 фунтов стерлингов), которую сенешаль заплатил, чтобы вернуть его и его многочисленных родственников и вассалов на английскую сторону[468].

Борьба за Мортань стала знаменитой еще и по другой причине. По причине, смерти одного из самых известных солдат удачи на французской службе, Оуэна Лаугоха, который был убит агентом Совета в Бордо в начале сентября. Убийцей был обедневший шотландский сквайр по имени Джон Лэмб, которого англичане подослали в отряд Оуэна на ранних этапах осады. Он ударил Оуэна в спину, когда тот сидел на стволе дерева и расчесывал свои длинные волосы под лучами утреннего солнца. Этот подлый поступок подвергся резкой критике со стороны многочисленных поклонников эпатажного валлийца во Франции, включая хрониста Фруассара и Судана де Ла Трау. Но у Невилла не было времени на подобные сантименты. Оуэн был предателем, за деятельностью которого во Франции, Кастилии и в самом Уэльсе в Англии следили со страхом и гневом. Невилл щедро вознаградил Лэмба и отправил его обратно в Англию, чтобы тот лично рассказал свою историю молодому королю. Оуэн был похоронен своими соратниками в близлежащей часовне, которая давно исчезла. Однако валлийские компании не исчезли, как можно было ожидать. Их возглавил соратник Оуэна Джек Уин, который, вероятно, всегда был главной организующей силой. Уин умер примерно в 1385 году. Но валлийские компании продолжали сражаться как организованный корпус на французской службе до 1390-х годов. Память об Оуэне жила, и когда в начале следующего столетия гораздо более грозный валлийский лидер выступил против англичан при поддержке Франции, он утверждал, что вдохновлялся его примером[469].

* * *

Основной целью пребывания сэра Джона Невилла в Гаскони была организация экспедиции для поддержки королевства Наварра.