Шрифт:
Закладка:
С девушки Ядвига немедленно сняла полотняные кеды на шнуровке; по размеру подошло — и ладно, а То, что с этим «сарафаном» не вполне коррелирует — так это мелочи. Волчьи ботинки коррелируют с «сарафаном» еще слабее.
Переоделись; снаряжение Ядвига сложила в небольшой шмотник-заплечник, вытряхнув оттуда учебники, пенал и почему-то непочатую бутылку мадеры «Сахра». Маленький игломет Ядвига спрятала в складках «сарафана». Для порядка заглянула в потемневший от ветхости шкаф в прихожей; ничего интересного не нашла и захлопнула створки. Шмотник отдала Арчи; с полочки у зеркала взяла солнечные очки и надела.
— Ну, как я тебе?
— Нормально, — усмехнулся Арчи. — Тебе любое рубище пойдет.
Ядвига вздохнула:
— Ладно, сочту это комплиментом… А вот ты похож не то на сбежавшего уголовника, не то пропившегося вдрызг матроса.
Арчи виновато развел руками: одежка его действительно выглядела мятой и жалкой. А вот «сарафан» Ядвиги, похоже, не нуждался в том, чтобы его гладили.
— Погоди. — Ядвига пошарила глазами по прихожей. — О! — нашлась она.
Прыжком подскочила к крючкам с разнообразной одеждой и сняла с крайнего небольшую соломенную шляпу, смутно похожую на канотье.
— Примерь-ка!
Арчи примерил, и едва не разинул рот от изумления, едва взглянул в зеркало.
Все, никаких уголовников или пропившихся матросов. Теперь Арчи выглядел точно как вольный художник с Арбата или ялтинской набережной. Не хватало только знака «Flower Power», намалеванного углем на рубахе.
— Ха! — сказала Ядвига. — И последний штрих!
Она подобрала с пола пенал, добыла черный фломастер и несколькими расчетливыми движениями нарисовала у Арчи на груди кельтский цветок-трилистник в круге. И такой же — на спине.
— Сойдет, — резюмировала она, критически осматривая свои художества. — То, что мы не местные, слепому видно. А так хоть мирно выглядим.
«Ё-мое! Она-то откуда знает об этой эмблемке? — изумился Арчи. — Или волки изучили нас заметно лучше, чем мы думаем, или…»
Что — «или», Арчи не успел додумать.
Для порядка он заглянул во все комнаты, хотя и так было видно, что телефонная проводка отсутствует. На что он надеялся, Арчи и сам не знал — не на мобильник же?
— Все, пошли, — решительно скомандовала Ядвига. — Я знаю, где в Багире почта.
Перед тем как покинуть этот дом, Ядвига склонилась над парализованной девушкой.
— Извини, — сказала волчица вполне дружелюбно. — У нас просто нет времени на разговоры. Мы взяли немного, и то, что мы взяли, стоит тоже немного. Не держите на нас зла.
Они вышли во двор, потом на улицу. Кажется, кто-то из соседних дворов видел, как они выходили из калитки, но Арчи и Ядвигу это не очень волновало.
— Нам туда, — сказала Ядвига.
И показала — куда.
Улица тянулась совсем недалеко — уже через пару сотен шагов она примкнула к другой улице, побольше. Эта была даже асфальтирована. Ядвига, ни секунды не колеблясь, свернула направо.
Прохожие если и выказывали удивление их видом, то очень незначительное. Похоже, что их куда больше заботили далекие звуки выстрелов и даже взрывов, непрерывно доносящиеся чуть ли не отовсюду, и с севера, и с юга.
Их обогнала колонна крытых грузовых экипажей; под тентами сидели пацаны в форме курсантов пограничного училища. Бледные, но решительные. Все были вооружены древними длинноствольными винтовками — музей, что ли, подвергся конфискации оружия? Впрочем, откуда в музее несколько сот совершенно одинаковых механических винтовок, придуманных каким-то маньяком больше ста пятидесяти лет назад? И откуда, интересно знать, удалось добыть к ним боеприпасы?
Странная все-таки страна Туркмения…
Арчи, надвинув канотье на самый нос, угрюмо проводил грузовики взглядом. Ядвига прятала глаза за стеклами солнечных очков, и понять, куда она смотрит, было просто невозможно. Голову держала прямо, а куда глядит — поди угадай…
Слева, на остановке, человек десять ожидали биобуса. Даже канонада, явно подсказывающая, что в мире что-то неладно, не могла смутить этих людей.
Работал большой, по сельским меркам, универмаг, и скорее всего покупателей в него заходило не меньше, чем обычно. Багир жил, и никакая стрельба и никакие перевороты не могли отменить обыденных забот его обитателей.
«А ты ждал, — что все с вилами в руках будут сидеть по подвалам?» — ехидно спросил сам себя Арчи.
Небольшое здание с вывеской «Почта — Телефон» на жиденькой короне примостилось рядом с универмагом. По диагонали, через перекресток. Дверь на эластичном побеге была зафиксирована в открытом положении.
— Давай. — Ядвига качнула головой в сторону входа. — Я здесь постою, понаблюдаю.
Арчи молча вошел на почту.
В округлом зале было почти безлюдно, только какой-то грузный Кавказ у стойки совал в одно из окошек захватанную грязными пальцами кредитку да за столом надписывал конверт седенький благообразный дедуля-шпиц. Единственная телефонная кабинка пустовала, и по виду селектоида, дремлющего на подставке, Арчи понял, что кодовой международкой тут и не пахнет. Придется заказывать разговор через операторов.
— Вах! — Кавказ издал радостное восклицание, словно обнаружил на собственном счету невесть откуда взявшуюся тысчонку-другую, и что-то принялся весело объяснять женщине по ту сторону окошка.
Арчи, стараясь выглядеть непринужденно, чуть сдвинул канотье к затылку и приблизился к окошку, рядом с которым значилось схематическое изображение телефона.
— Здрасте, — сказал он миловидной смуглой девушке местной морфемы. — Мне нужно поговорить с Москвой.
— С Россией нет связи, — виновато сообщила девушка: — Наверное, это из-за войны…
Арчи даже вздрогнул от слова «война».
Надо же. Как быстро люди его вспомнили.
«А что ты хотел? — зло подумал он секундой позже. — Как это еще можно назвать, когда над головой носятся штурмовики, твою землю попирают чужие экипажи, а в мужей, сыновей и братьев-пограничников стреляют (хорошо, если просто из иглометов) пограничники-чужеземцы? Как это назвать, если не войной? И нечего прятать голову в песок на манер страуса.
Это война. Самая настоящая война».
— Скажите, а мобильная связь работает? — спросил Арчи, чтобы отвлечься от неприятных мыслей.
— Не знаю. — Девушка пожала плечами. — В Багире мало у кого есть мобильные телефоны.
— Но все-таки у
