Шрифт:
Закладка:
На третий день плаванья случилось сразу несколько событий: я закончил с полным зачарованием капитанской каюты (долго обсуждали с Долдрихом все его запросы, кое-где срезая совсем уж неадекватные требования), завершился шторм и мы нашли выживших.
Это была лодка, на которой находилось двое человек: сион и маг (целитель, как я узнал позднее). Остатки группы Румгера. То есть, все кто выжил. Может, в заливе плавают и другие, но то пока неизвестно.
Люди были откровенно обессиленные и Бирус, единственный маг, приписанный к «Индевосу», являющийся лекарем-алхимиком (весьма прилично!) приступил к исцелению. Мы вместе с Люмией напросились к нему, как для помощи, так и для возможного обмена опытом. Тем более, что девушка тоже немного знала алхимию.
— Берите парня-волшебника, — кивнул Бирус, — у него обычный организм, там никаких заморочек. А я — сиона. У него могут быть изменения в теле, так что, может быть, придётся как следует поломать голову, чтобы со всем разобраться.
— Их нужно иначе лечить? — удивился я, но послушно приступил к работе со знакомым мне магом. Его звали Каратон и он был одним из тех, кто в свою очередь лечил меня, после того как вынырнул с тонущего «Кромолоса».
— Конечно, — вздохнул судовой врач, махнув рукой четырём матросам, которые притащили сюда тела. — Этому учат на продвинутых курсах лекарей. Вы, очевидно, проходили только основы и потом взяли другие направления?
— Руны, — хмыкнул я. Это и так знали почти все на корабле. Как-никак, после каюты капитана, которая превратилась чуть ли не в королевскую (сам себя не похвалишь, никто не похвалит; впрочем… Долдрих остался доволен и даже выдал мне один золотой), я стал достаточно известен. Теперь, чувствуется мне, буду ходить по остальным офицерам. А если задержимся в плавании или у них будут не столь наглые запросы, то может и до матросов доберусь.
— Друидизм, — тихо и коротко сказала Люмия.
— Видите? — пожал он плечами. — Ежели хотите, покажу в чём разница, но вначале со своим закончите.
Кивнул ему. Это было ценно. Благо, что маги обычно шли навстречу друг другу в разных мелочах. Другие люди традиционно нас (всё-таки я смирился и, как не больно это было, полноценно признал себя одним из колдунов…) не слишком любят, считая некими «подражателями богов», которых Хорес наказывает за «воровство» своей силы. Бред! Даже жрецы поясняют иначе, но… обыватели крепко вбили в свою башку эти мысли, которые теперь не выбьешь даже палкой. Никто, впрочем, особо и не старается. Волшебники живут слишком мало, чтобы всерьёз обижаться на такие мелочи. А за каким-то более крупными протестами или ненавистью ныне следит Тайная полиция, ведь никто не хочет повторения «резни Школ».
Сосредоточившись на Каратоне, я аккуратно, при помощи производственной магии, срезал с него остатки одежды, и без того едва держащиеся на тщедушном теле. Слишком повреждённая ткань. Такую даже восстанавливать замучаешься. Разве что из принципа…
Свою то мы все сумели починить обратно, на что ушёл, правда, целый вечер. Сидели в комнате, втроём, чинили и болтали.
Иногда я ловил себя на мысли, что любуюсь собственной формой. Камзол, поначалу показавшийся достаточно простым и безвкусным, при детальном рассмотрении оказался довольно тонко и ладно вышит, рубашка имела качественную и мягкую ткань, а туфли были отделаны кожей, которая держала влагу (пусть и частично).
В комплекте это создавало эффект принадлежности к знати, пусть даже ложное. Но Дэсарандес видимо хотел, чтобы маги выделялись и выглядели должным образом: внушительно и серьёзно. Могу его понять. К тому же, колдунам не нужна броня: она тяжёлая и неудобная, к тому же, нас всегда прикрывают, а в бою маги традиционно используют всевозможные барьеры.
Хм… нет, защита лишней не бывает, но с ней и правда неудобно тем, кто никогда не тренировался носить, например, кирасу. Тут тоже надо навык иметь. Как к ней привыкнуть, если всё обучение длится два месяца?
Так или иначе, я не забываю о рунах, которые, при грамотном составлении цепочки, дадут защиту не меньшую, чем хороший комплект тяжёлых доспехов.
Люмия, когда я закончил с тряпками Каратона, приложила к нему руку. Парень создавал ощущение бледного полутрупа, у которого явно было обморожение и обезвоживание. Кажется, ещё перелом пальцев, судя по их скрюченному виду.
— Не только, — произнесла девушка, когда я поделился мыслями. — Посмотри на левую ступню, там явно вывих.
— М-да, — поморщился я, — выглядит неприятно.
Нога была посиневшей и опухшей, что почему-то ушло из зоны моего внимания. Нет, заметил бы, когда перепроверял результат, но кажется нужно немного больше сосредоточиться на деле.
Лечение двух человек заняло почти три часа. Очень много, чрезмерно много! Благо, что никто, кроме нас троих (и может Ресмона, который, вполголоса бранясь, продолжал ремонтировать разные мелочи на пароходе) не знал, сколько подобное на самом деле должно занимать времени.
Причина проста — Бирус объяснял нам с Люмией основы лечения сионов и мы даже попробовали свои силы. Немного ошиблись, что целитель поправил, но вместо порции ругани, позволил продолжить. Так и действовали, по итогу, сумев кое-как привести сиона в норму только своими силами.
В этот день я больше ничего не зачаровывал, сказал остальным, что устал от лечения. Учитывая же факт завершения работы с капитанской каютой, то более столь сильного на себя давления и «просьб» терпеть не хотел. То есть, зачаровывать, конечно, буду, но не в таком темпе, чтобы с утра и до вечера. Спасибо, надоело. Нужно и себе времени уделить.
Именно поэтому, взяв с собой Люмию, направился гулять по пароходу. Невольно вспомнилась прошлая прогулка, которая была ещё на «Кромолосе». Посмеялись, обсуждая, как нелепо заблудились, потом вспомнили, как весь экипаж, включая друзей (ныне покойных и бывших), посчитали, что мы занимались непотребствами.
Переглянувшись, хмыкнул и завёл девушку в прачечную. Там принялись целоваться, попутно давая рукам волю. Честно сказать, не планировал ничего эдакого, скорее желал повеселиться и подразниться, но всё пошло не по плану, когда добрался
