— Я никогда не устану от твоих оскорблений, — говорит мне Спенсер, взъерошивая мои волосы. Я шлёпаю его по руке, впервые замечая, что именно Мика говорит людям наверху подъёмника.

— Извините, только для Студенческого совета, — говорит он, и хоть я и не вижу лиц других студентов, я могу лишь представить, о чём они думают. Кто, чёрт возьми, этот безумно горячий рыжеволосый в смокинге? Но хотя некоторые из них ворчат, они идут дальше без жалоб.

Когда Тобиас наконец возвращается, он высовывает руку из открытых дверей и размашисто размахивает галстуком.

— Вуаля! Пусто! — он выпрыгивает в последнюю секунду и отвешивает размашистый поклон, прежде чем выпрямиться. — Тормози его, Спенс.

Спенсер вставляет ключ в панель управления и использует главный выключатель, чтобы отключить. Подъёмник стонет, как от боли, перемещая несколько кабинок мимо текущего, прежде чем окончательно остановиться.

Бам.

Мы в деле, детка.

— Можешь идти, — говорит Спенсер Мике, и я вижу, как подпрыгивает его экран, когда он трусцой направляется к третьему подъёмнику. Тем временем Рейнджер готовит моё любимое печенье без выпечки на церковном помосте. В них арахисовое масло, какао-порошок, овсяные хлопья, сливочное масло, молоко, сахар и ваниль, и они влажные как чёрт. Я могу лишь надеяться, что у нас будет шанс насладиться нашим свадебным тортом как супружеской паре… э-э-э, секстетом? Секстет кажется подходит.

Мика возвращается к нам с отвёрткой, которую он, должно быть, стащил из будки охраны. Он вертит её в пальцах и поднимает брови.

— У нас уже есть механик, Вудрафф? — спрашивает он, и я замечаю, что у Рейнджера в ушах наушник, так что только он может нас слышать. Блестяще. Он поднимает вверх один палец, прежде чем поднять свой устрашающий взгляд на аудиторию.

— Мне нужно довести эту смесь до кипения, поэтому я отойду в подсобку, чтобы воспользоваться кухней для персонала. Подождите минутку, — с таким же успехом он мог угрожать им всем телесными повреждениями, если они пошевелятся, таково громовое рычание его голоса. Я слышу, как кто-то энергично хлопает, когда он уходит, и могу только предположить, что это Элизабет. Похоже на то, что она могла бы так сделать. Через несколько секунд все в комнате аплодируют. Таково её влияние. — Хорошо, — Рейнджер действительно ставит сковороду на плиту, включая конфорку, пока говорит. — У нас есть механик; пока мы разговариваем, она забирается в вертолёт. Я подключу её к нашему разговору.

Рейнджер добавляет ещё одного человека в наш групповой чат, и я сталкиваюсь с великолепной молодой рыжеволосой девушкой с яркой улыбкой. Я ожидала увидеть какого-нибудь уродливого старого чувака, так что это намного лучше.

— Давайте, покажите мне панель управления сломанного подъёмника, — инструктирует она. — У нас нет детали на складе поблизости, так что, если вы хотите, чтобы его починили быстро, тогда вы должны её достать.

— Я сделаю фотографии, а затем перешлю их; там нет связиста, — Тобиас уходит и вскоре возвращается, отправляя их механику текстовым сообщением. Она изучает их, вылезая из лимузина. Я предполагаю, что она собирается запрыгнуть в вертолёт.

— Вот, — она рисует на одной из фотографий и тут же отправляет ответное сообщение. — Прямо здесь не хватает одной детали, что просто… странно. Кажется, более чем очевидным, что кто-то намеренно убрал её. Если вы сможете найти эту деталь на работающем подъёмнике, вам нужно будет перерезать все провода и вытащить её. То, что мне нужно, находится внутри. Не стесняйтесь повредить всё, что находится вокруг, только не саму запчасть. Главный выключатель также отключает подачу электричества на устройство, так что вы можете просто взломать эту чёртову штуку. — Девушка замолкает, когда свистящий звук лопастей вертолёта становится громче. — Я еду с Гранд-Джанкшн. Буду примерно через час, — она делает паузу и подмигивает нам. — И спасибо вам за щедрое предложение. Я имею в виду, полмиллиона, чтобы починить один дурацкий подъёмник? Вы, ребята, святые.

— Мы такие и есть, да? — Мике удаётся взболтнуть ещё до того, как звонок заканчивается.

Час.

Я смотрю вверх, на заходящее солнце. Нам потребовалось полчаса, чтобы подняться сюда, и ещё полчаса, чтобы выяснить, что происходит. Если механику потребуется час, чтобы добраться сюда, потом ещё тридцать минут, чтобы вернуться в церковь… У нас истекает время, если хотим пожениться до захода солнца. Не то чтобы здесь были какие-то временные рамки или что-то такое, но у меня такое чувство, что с наступлением темноты гости с большей вероятностью уйдут.

Ну что ж. C’est la vie (прим. — (фр. Это жизнь).

— Перерезать провода? — Тобиас щёлкает пальцами и бежит обратно к будке охраны, возвращаясь с ножницами. Я только надеюсь, что провода, которые нам нужно перерезать, не очень прочные. К счастью, когда мы все собираемся вокруг панели управления и заглядываем в неё, я вижу только маленькие.

— Дайте мне инструменты, — требую я, и парни смотрят на меня так, словно их обидело это предложение. — Что? Я самый отстойный студент из всех нас. Если кого-то и выгонят из Борнстеда за вандализм, то это должна быть я.

Я выхватываю ножницы из рук Тобиаса и роюсь в мешанине проводов, шурупов, микрочипов и чего-то там ещё, чёрт возьми. Я меняю ножницы на отвёртку и поступаю так, как велела механик, ковыряя по краям прямоугольной панели, пока она не выскакивает наружу.

Пока я работаю, то я думаю об Университете Борстед и о том, как усердно работала Марни, чтобы попасть сюда, когда я просто проплатила свой путь. Из-за этого я чувствую, что обязана перед ней преуспевать, пока я здесь. Кроме того, ничто так не заставило бы моего отца гордиться мной, как то, что я закончила университет; он всегда был в первую очередь преподавателем. В качестве дополнительного бонуса, если бы я получила степень в области бизнеса, могла бы помочь увеличить состояние Монтегю. Если я вступлю в семью, то должна внести свой вклад.

Чёрт, я правда надеюсь, что меня не вышвырнут из Борнстеда.

— Ты же знаешь, что мы никогда бы не позволили выпнуть тебя, верно? — уточняет Спенсер с острой усмешкой. — Но это мило, что ты вот так жертвуешь собой. Не волнуйся: Элизабет, вероятно, пригрозит университету большой толстой палкой о подаче в суд и предложит солидное денежное пожертвование. Всё хорошо.

— Боже, я ненавижу богатых людей, — бормочу, но, полагаю, раз я собираюсь выйти замуж за подобное дерьмо, я тоже богатый человек? — Я пожертвую половину вашего состояния на благотворительность, — поддразниваю я, держа драгоценную панель в руке и ожидая, когда прилетит механик из Гранд-Джанкшн.

— И что теперь? — спрашивает Спенсер, но затем мы