Шрифт:
Закладка:
— Значит, по юридической части служить изволите? — осведомился разогретый Спотыкачом Палицын, когда официант принес горячее.
— Точнее, по следственной. В Окружном суде штаны просиживаю, — не стал скрывать свое место службы Чаров, отдавая щедрую дань соленым рыжикам, мелко нарезанным на тарелке и поданным под провансальским маслом.
— И как служится?
— Помаленьку, Кондратий Матвеевич, помаленьку, — с философской задумчивостью проронил он, пригубив Ерофеича. — Скажем, сегодня, мы с вами познакомились, а через час я уж на убийстве побывал.
— Пренеприятная комиссия! — посочувствовал ему Палицын, с сосредоточенным видом, расправляясь с говядиной.
— Такова служба, ничего не попишешь.
— И кого убили, позвольте полюбопытствовать? — с деланным интересом вопросил он.
— Да мастерового одного, — с равнодушным видом бросил Сергей. — Завтра в полицейской хронике «Ведомостей»[21] заметка о том будет.
— Мастерового?! — перестал жевать Палицын.
— Столяра. Причем живущего, вернее, до вчерашнего вечера жившего, не где-нибудь, а, будете смеяться, по Столярному переулку. Жил-был столяр во Столярном, да и помер он во Столярном, — неуклюже скаламбурил Чаров, исподволь наблюдая за сотрапезником.
— Что-то жарко стало, — обтер салфеткой вспотевший лоб Палицын и, схватившись за приборы, уткнулся в опустошенную минутой назад тарелку. На его счастье, подоспел официант с вареными раками, водрузивший наполненное ими блюдо перед носом Кондратия Матвеевича.
— Пиво холодный или комнатный температур, господин, принести? — услужливо кланялся он.
— Холодное, да поживей, татарская[22] рожа, — дал волю раздражению делопроизводитель МИДа. — И что? — вопросительно воззрился он на Чарова.
— В каком смысле «что»? Извольте выразиться яснее!
— Я имел сказать, э-э-э… убийцу нашли, что свидетели говорят? — сбивчиво уточнил он.
— Свидетелей опрашивает следователь сыскной полиции, а вот мотив преступления мне не ясен.
— Может, деньги или ценные вещицы при нем имелись на момент э-э-э… совершения злодейства?
— В том-то и загвоздка, что деньги и ключи при нем остались. Одно только странно…, — сделал паузу Сергей и выразительно глянул на собеседника.
— И что? — без зазрения совести лез в тайны следствия Кондратий Матвеевич.
— Исчез бывший при столяре ящик с инструментом, а также, что весьма загадочно, ключи, бывшие при покойном, совершенно не подошли к воротной двери, кою он пытался безуспешно отпереть и перед которой его убили.
— Ящик с инструментом? Ключи? — нервно моргая и едва поспевая за мыслью собеседника, машинально повторил Палицын.
— Я опросил полового из кухмистерской, куда часто заглядывал покойный. Заходил он туда, кстати, и перед смертью. Так вот, половой показал, что видел при столяре оный ящик.
— И?.. — кровь отхлынула от его лица
— Опять вы за старое, Кондратий Матвеевич! Прямее мысли свои излагайте! Небось, у себя в Департаменте приучились загогулины хитроумные в дипломатических нотах выписывать, дабы их истинный смысл сокрыть, — сделав лукавую мину, погрозил ему пальцем Чаров.
— Я э-э-э… желал узнать, отчего вы сказали «странно», когда упомянули, касательно инструмента?
— Да потому, как едва ли подобный предмет мог послужить первопричиной, мотивом убийства. Тут собака в другом месте зарыта. Столяра не за инструмент убили.
— Полагаете, причина в ключах, кои к воротной калитке не подошли?
— Убежден. Бывшие при нем ключи, как и должно, оказались от занимаемой им квартиры. Получается, столяр пытался отпереть дверь заведомо не годившимся ключом, иными словами, отпереть своим ключом чужой замок, что совершенно против логики.
— Стало быть… — заметно чаще заморгал Кондратий Матвеевич.
— Стало быть, кто-то попросил помочь ему отпереть дверь в той подворотне. И когда Антип возился с замком, засадил ему топором по темечку, а после, для верности, ножом под лопатку вдарил. Тем паче, половой показал, что вчера вечером Михеев, так звали мастерового, — невзначай метнул изучающий взгляд в Палицына он, — был в кухмистерской не один, а с каким-то человеком из благородных. Вот кого искать надо!
— М-да… может, вы и правы, — ерзая на стуле, неопределенно протянул делопроизводитель МИДа.
Далее разговор не заладился. Основательно хлебнув пива и закусив раками, Кондратий Матвеевич засобирался домой. Чаров не стал его удерживать. Условившись днями встретиться накоротке, они распрощались.
«А провокация удалась! Ишь, как засуетился! Чутка прижать, и он мне все, как на духу, выложит. Ну не должен человек так мельтешить, коли совесть у него чиста. Даже до кофея с ликером не досидел. И какие у него обстоятельства вдруг образовались?» — провожая взглядом спешившего на выход Палицына, самодовольно усмехался Чаров, завороженно любуясь пламенем камина.
— Девятый час, однако, пора и честь знать, — он подозвал официанта и, уплатив по счету, вышел из ресторации.
Глава 9. Дядюшкины советы
Объятый вечерней зарей золотой купол Казанского собора плыл в облаках. Ветер стих, не избалованная погожими днями столичная публика высыпала на Невский и, чинно прогуливаясь по проспекту, заглядывалась на вывески и витрины. Поддавшись царившему настроению праздности и довольства, Сергей двинулся в сторону Полицейского моста, решив прогуляться до Адмиралтейской площади, а уж там взять конку. Окидывая проходящий люд равнодушно спокойным взором, его внимание привлекла пара молодых людей, смазливых и юных, с набеленными тонкими лицами и невинно улыбавшимися глазами, стоявших по разные стороны газового фонаря. Одна из запряженных гнедой двойкой бричка остановилась, и сидевший в ней рыжеусый господин весьма респектабельного вида, поманил одного из юнцов. Через минуту бричка тронулась, только везла теперь двух пассажиров. «Господину в сюртуке и цилиндре, небось, приспичило заехать под хвост шелковому мальчонке, иль может, все будет наоборот? Поди, разбери, кто из них бугр, а кто бардаш?»[23] — следовал выбранным маршрутом Чаров. Перед Полицейским мостом ему повстречалась карета Валуева. Узнавший его кучер натянул вожжи, и из-за приоткрывшейся дверцы высунулось нахмуренное лицо министра.
— Сергей! Вот, не ожидал! — искренне обрадовался Валуев.
— Счастлив лицезреть вас в добром здравии, дядюшка!
— Куда стопы направляем?
— Вечор, на удивление, теплый, я и подумал до конки пройтись.
— А я вот, грешник, у Донона обедал. Больно у него трюфели хороши! Ладно, так уж и быть, залезай. На квартиру тебя своим экипажем доставлю, по пути и поговорим, — распахнул перед ним дверь кареты Валуев. — До меня дошло краем, что ты наведываешься к Шувалову, — не замедлил поделиться своей осведомленностью он, когда Чаров забрался в карету. — Будь аккуратен с графом и не сделай неверного шагу. Его сиятельство не любит проигравших.
— Он попросил меня об услуге, в коей я не смог отказать ему.
— Услуге? — Валуев насупился.
— Я обещал сохранять конфиденциальность, дядюшка.
— Даже от министра внутренних дел? — лицо Валуева приобрело изумленно насмешливое выражение.
— Это связано с госпожой Акинфиевой и герцогом. Прошу меня простить, но далее я не вправе