и вероятное время миграции из Африки группы, ставшей тем самым «горлышком», из которого «вылилось» все современное население Европы, Азии и Нового Света - 100 тыс. лет назад или несколько раньше. Как полагали тогда авторы этого исследования, мигранты на вновь осваиваемых ими территориях очень мало смешивались (если смешивались вообще) с предшествовавшим им автохтонным населением.

Работа Ребекки Кэн с соавторами появилась в печати в 1987 г., а годом раньше с обоснованием африканского происхождения современного человечества выступила другая группа исследователей, которые изучали полиморфизм не митохондриальной, а ядерной ДНК. «Анализ генетических дистанций, основанный на полиморфизме ядерных ДНК, - заключили Джон Уэйнкоут и его соавторы - показывает, что главная разграничительная линия проходит между африканским и евразийским населением», и имеющиеся данные соответствуют гипотезе о происхождении всех неафриканских популяций от популяции-основателя, мигрировавшей из Африки около 100 тыс. лет назад.

Впоследствии вывод о том, что основным (хотя, как мы еще увидим, вероятно, не единственным) источником генофонда всего современного населения Земли является именно Африка, был многократно подтвержден в работах других исследователей. Данные генетики человека, как и палеоантропологические данные, совершенно определенно указывают на Африку как исходный центр формирования гомо сапиенс.

5) Паразиты, досаждавшие человеку все время его существования, являются самыми "преданными" его спутниками, и не воспользоваться этим обстоятельством генетики, конечно, не могли. Была изучена изменчивость

ДНК ряда питающихся нами организмов, в частности, малярийного комара Plasmodium falciparum и бактерии Helicobacter pylori, паразитирующей на слизистой оболочке желудка и могущей вызвать язву желудка и двенадцатиперстной кишки. Географическая конфигурация генетической вариабельности в обоих случаях оказалась похожей на таковую у человека: по мере удаления от Африки эта вариабельность постепенно уменьшается, достигая своего минимума на окраинах ойкумены, заселявшихся позже всего (арктическая часть Европы, обе Америки, Полинезия).

5) Данные лингвистики, как стало выясняться в последние годы, дают ту же картину, что и генетические данные. Первым к этому выводу, насколько мне известно, пришел американец Пэтрик Мэннинг. Он проанализировал данные по классификации языков и количественному составу основных языковых семей и групп показал, что их современное географическое распространение наилучшим образом соответствует модели "африканского исхода".14 Через пять лет к точно такому же выводу, но совершенно другим путем, пришел новозеландский исследователь Квентин Эткинсон. В статье, опубликованной в журнале "Science", он убедительно продемонстрировал, что максимальное количество и разнообразие фонем существует именно в Африке, а по мере удаления от нее и первое, и второе уменьшается, достигая минимума в Южной Америке и Океании (рис. 5.6).

Рис. 5.6. Уменьшение фонетического разнообразия человеческих языков по мере удаления от Африки (источник: Atckinson 2011)

6. Молекулярные часы и возраст нашего вида

Древнейшие из известных сейчас скелетных остатков анатомически современных людей имеют возраст от 160 (Херто) до 200 (Омо 1) тысяч лет. Эти даты хорошо обоснованы и проверены и позволяют считать, что 200 тысяч лет назад наш вид уже существовал. Однако они не доказывают, что именно в это время он и появился. Мы ведь не можем быть уверены в том, что обладатель черепа Омо 1 и его сородичи были самыми первыми сапиенсами. Не исключено, что такие же люди, как они, жили на берегах озера Туркана или в каком то другом районе Африки уже 220, или 250 тысяч лет назад, или даже еще раньше - просто останки их пока не открыты. Если этих людей было мало, что более чем вероятно, то, значит, и шансов на такое открытие тоже очень мало. Словом, получается, что определить время происхождения гомо сапиенс несколько сложнее, чем место.

Большие надежды в этом плане давно уже возлагают на генетику, где есть очень многообещающий метод датирования эволюционных событий, названный методом "молекулярных часов". О принципе его работы, истории создания и о некоторых датировках, которые были получены с его помощью, кратко говорилось в главе 3. Однако, что касается попыток определить этим методом время происхождения нашего вида, то результаты пока получаются довольно противоречивые. Разброс оценок очень широк - от сотни до многих сотен тысяч лет.

Одна из причин в том, что хотя молекулярные часы - вещь, безусловно, полезная, пользоваться ими совсем не просто. Их стрелки, похоже, далеко не всегда двигаются с постоянной скоростью, да и определить эту скорость тоже задача не из легких. Дело в том, что результаты датировок, получаемых методом молекулярных часов, зависят от целого ряда плохо поддающихся проверке допущений. Таковы, в частности, допущения относительно скорости накопления различий (мутаций), постоянства этой скорости, «нейтральности» мутаций, т.е. отсутствии влияния отбора на их накопление, размера популяций и их демографической истории. Для расчёта темпа накопления мутаций необходимы надёжные и хорошо датированные палеонтологические реперы (точки отсчёта), которые на самом деле имеются лишь в редких случаях. Например, для людей в качестве такого репера часто используют время расхождения линий гоминид и шимпанзе, но датировка этого события зависит от того, кого мы принимаем за первого гоминида. Если сахельантропа, то расчёт нужно вести от даты 7 млн. лет назад, если оррорина, то 6 млн. лет назад, а ведь есть ещё и иные варианты. Авторы первых генетических датировок происхождения гомо сапиенс (или, точнее, времени жизни «митохондриальоной праматери» ныне живущих женщин) в качестве репера использовали время дивергенции американоидов и монголоидов, которую тогда (четверть века назад) относили в прошлое на 12 тыс. лет. Сегодня почти никто не сомневается, что это событие (т.е. заселение Америки) произошло, по крайней мере, на 2 тыс. лет раньше, а многие готовы увеличить его древность и ещё больше. В последние годы появились данные, указывающие на то, что скорость «хода» молекулярных этих часов у людей оценивалась до сих пор неверно (сильно завышалась), и едва ли не все хронологические оценки, полученные таким способом для разных событий в эволюционной истории гоминид нуждаются, скорее всего, в существенном удревнении.15 Есть и другие факторы, осложняющие расчёты и заставляющие воспринимать молекулярные датировки с осторожностью. Во многих случаях они являются единственным способом оценить время интересующих нас эволюционных событий, но точность их не стоит переоценивать.

Вторая, и едва ли не более важная причина, заключается не в самих часах, а в том, что те "события", давность которых они позволяют худо-бедно измерить, совсем не обязательно совпадали во времени с образованием новых видов или групп более высокого ранга (родов и т.д.). Что, собственно, датируют методом молекулярных часов? Это может быть либо "момент" расхождения эволюционных линий сравниваемых групп (например, гомо сапиенс и