достал кристалл берилла и повертел, с интересом щупая каждую его грань и даже пробуя языком. Один торец все так же ощутимо холодил, вызывая недоумение и любопытство исследователя. А что, если⁈ Что у меня есть, чего не было в прежней жизни? Эта непонятная энергия продляющая жизнь! Может это она взаимодействует с кристаллом?

Скотч тут тоже давно изобрели, и я примотал прозрачный камень к ладони, прижав стороной вызывающей непонятную реакцию.

Утром размотал конечность и узрел помутнение прозрачности кристалла, который явно чего-то набрался от меня. Подумал и примотал его обратно, решив продолжить эксперимент.

Джим по обычаю дрых, придя с ночных гуляний и сопел накрывшись по уши простыней. Одел кроссовки, спортивные трусы с майкой и побежал по безлюдным улицам, вдыхая свежий утренний воздух, насыщенный запахом цветущих растений. Хорошо! Машин мало, людей тоже, воздух можно пить вместо вина. Организм работает как часы, даже не обязательно прилагать усилия в виде зарядки или того же бега. Но удовольствие физического действия и радости от безупречной работы мышц, заставляло меня начать бегать по утрам, вызывая удивленные взгляды ранних пташек, в основном выгуливавших своих четвероногих питомцев.

Вернувшись, заскочил в душ не снижая скорости, до смерти напугав Лауру, нашу прачку с шоколадной кожей!

— Бобби! Из-за тебя я чуть не описалась! Чего носишься⁈

— Жизнь прекрасна! — Я чмокнул в темную щечку и ущипнул в крутой бок.

— Ай! Может тебе спинку потереть?

— Нет! — Крикнул, накидывая крючок на дверь душевой, обоснованно опасаясь попытки совращения от неровно дышащей ко мне прачки. Я оказался прав и со смехом слушал призыв к моей совести и сердитое сопение Лауры, которой было все равно, что я белый и младше ее в полтора раза.

Дождался ее ухода и проскользнул в наш кубрик. Кристалл за время моего бега помутнел еще больше, подсказывая, что во время физических упражнений процесс происходит быстрее, чем во сне. Грань все еще холодила, и я примотал кристалл к животу, чтобы не мешал в течение дня.

В одиннадцать часов меня сменил Джим, и я, позвонив Китти, полетел в усадьбу кипя нетерпением разгадать ребус с головой Мери.

— Я здесь! — Крикнула девушка со второго этажа, когда Сьюзи впустила меня в дом.

Мери тоже была в комнате, а Китти подстригала ей волосы, посадив на стул перед окном.

— Вот, так! Моя куколка! Смотри, какая ты красивая! — Она повернула кресло на колесиках к зеркалу, предъявив моему взору лицо, украшенное косметическими средствами, которые больше портили, чем украшали и без того красивое лицо.

— Смотри, какие реснички! Правда красивые⁈

— Так она выглядит старше. И менее обаятельной!

— Обаятельной⁈ Смеешься? У нее обаяния, как у нашего унитаза! Такая же холодная и красивая!

— Ты не права! Она очень живая и ранимая… Внутри. Будь с ней нежнее.

— Я ее итак люблю! — Она поцеловала нарумяненную щечку и принялась снимать макияж. — Мы старались, красились, а он пришел и все испортил. Бяка! Не выйду за тебя замуж!

— Замуж⁈ За меня?

— А что⁈ Мери родит тебе четырех детишек, надоест, а тут я! Разведешься и женишься на мне! До ста пятидесяти лет еще и я успею тебе надоесть! Ха-ха!

— Фантазерка! Давай я попробую к ней заглянуть. Только прилечь нужно.

— Ага! И обнять, и поцеловать! Ха-ха!

Под шутки младшей лег лицом к лицу с Мери, и глядя в неподвижные глаза обхватил ладонями ее виски.

— Боб! — Контакт произошел очень быстро, и я оказался в квадратной комнате, освещенной горящим костерком.

— Привет, Мери! Откуда дрова? — С удивлением смотрю на горящие полешки.

— Нашла в углу. Мне было страшно, а спички гасли, и я сильно захотела костер. А потом нашла. Молодец я?

— Молодец! Может ты так же сильно захочешь выйти отсюда?

— Я хочу! Но не получается!

Я взял одно полешко и взвесив в руке постучал им по стене.

— Что ты делаешь?

— Проверяю стену. Вдруг можно ее сломать.

— Мой папа ломал сарай. И у него была кувалда.

— Кувалда… Кувалда! Это мысль!

Я вернул полешко и присел у огня.

— А ты пришел снаружи? Как там? Солнечно? А маму видел?

— Понимаешь, Мери… Там откуда ты убежала прошло восемь лет. И ты, между прочим, уже выросла! Восемь лет прошло! Так что, давай! Разбирай свою стенку и выходи наружу!

— Но я не могу! — В отчаянии закричала она. — Ты врешь! Я только вчера сюда спряталась!

Я обнял девочку и принялся ее утешать.

— Не плачь! Мы отсюда выберемся, ты увидишь какой стала красавицей и Китти тебя очень любит. Правда характер у нее не сахар!

— Да? Я выросла? А грудь у меня тоже выросла?

— И грудь… Все выросло. Только возвращайся!

На этом сеанс и мои силы закончились, явив неподвижное лицо Мери и обеспокоенное личико Китти, зависшей над нашими головами.

— Сегодня вы дольше общались! Как она там?

— Привет тебе передает! Только не выросла нисколько. Как была десятилетней, так и осталась. Нелегко ей придется! — Я с кряхтением поднялся и поплелся в ванную комнату. Там разделся, снял мутный кристалл и встал под душ, смывая дурноту из головы.

— Тук, тук! Тебе потереть спинку?

— Китти!

— А-ха-ха! — За дверью раздался топот убегающих ножек.

— Выпорю, когда вырастешь! Нет! Сначала выпорю, потом вырастешь… Короче накажу. — Бормотал про себя, вытираясь и глядя на мутный кристалл. Взял в руку и не ощутил холодка от его основания. Зарядился? О! Другой конец кристалла при его касании ощутимо выделял тепло. Эврика! Захотелось крикнуть мне, обнаружив очень интересное свойство. Осталось только понять — есть ли от этого польза?

Вернулся в комнату к розовеющей щечками Китти, закусившей светлый локон, чтобы случайно не засмеяться и прячущей проказливый взгляд.

— Ты наказана! — Голосом недовольного отца сказал, чтобы не засмеяться от ее вида.

— А как? — Спросила и не выдержав хихикнула, зажав рот ладошкой.

— Пока не знаю. Потом придумаю.

— Можешь отшлепать по попе! — Она выставила поджарые булочки, скосив на них глаза.

— Бить — не педагогично. У вас есть в гараже кувалда?

— Кувалда?

— Ну, тяжелый молоток. Самый тяжелый!

— Я спрошу. А зачем?

— А вот не будешь подглядывать! Не скажу!

Уходил под нытье, что она больше не будет, что все-все, и будет паинькой. Но я проявил стойкость и ушел непобежденным, хотя очень хотелось сдаться. Ха-ха!

По дороге пообедал в первом попавшемся кафе, так как разнообразием они не особо отличались и ценой тоже. Это рестораны изгалялись как могли, ублажая клиентов разнообразной кухней, специализируясь на той или иной национальной кухне. Вот только русской кухни не нашел, скучая по борщу и окрошке. А еще о оливье, холодце, селедке под шубой и многим другим продуктам и блюдам, привычные по прошлой жизни. Короче пообедал стейком и овощами с жаренным картофелем, выпив почти литр ягодного морса. Поэтому сначала залег в свою койку, чтобы немного побыть в блаженстве сытого ничегонеделанья, вяло ворочая в голове мысли обо всем и ни о чем. Одна все же зацепилась, и я глянул на карман, где лежал заряженный берилл. Любопытство и интерес естествоиспытателя заставил встать и взять из стола перочинный нож. Окунул узкое лезвие в пузырек с йодом и надрезал кожу на левой руке, добившись появления капелек крови на краях.

Затаив дыхание прижал к ране кристалл краем который давал эффект нагрева и с радостью буквально почувствовал шевеление эпидермиса, заращивающего свое повреждение с космической скоростью. Через минуту царапина исчезла, а кристалл посветлел примерно наполовину. Ес! Настроение улетело в небеса, а фантазия уже рисовала горы денег и мировую славу. Что это, если не провидение высших сил? Неужели никто не пытался аккумулировать эту энергию, раз она есть и проявляется в физических процессах. Но видно ангел-хранитель был только у меня и все козыри оказались в моих руках. Надо только не облажаться и оправдать доверие. Я разрядил берилл о свою кожу и убрал его подальше, откладывая этот вопрос до момента, когда у меня за спиной будет сила, способная защитить от ушлых акул бизнеса мое маленькое открытие, грозящее перевернуть всю традиционную медицину, которую пытались потеснить многочисленные целители. Ведь если зарядить штук сто таких кристаллов и обработать пациента, то боюсь представить получившийся результат! Начать с косметического омоложения богатеньких дамочек и, раскрутившись, вытаскивать с того света смертельно больных. Точно убьют! Я поежился, представив масштабы моего открытия, и спрятал мысли о нем до лучших времен.

— А, Боб! Вчера Ким о тебе спрашивала, — Джим встретил меня на улице, разглядывая