— Взяла водички и печенек, — промямлила я, когда Боён резко остановился у двери, вопросительно посмотрев на меня.

— Прекрасно, — ответил он и выхватил у меня с рук литровую бутылку и пачку с крекерами, толкая наверх.

— Эй, — я хотела было что-либо возразить, но недовольное лицо водителя моментально заткнуло мне рот, и я покорно направилась в сторону наших сидений.

По дороге я кивала женщинам, с которыми Боён «сдружился», и не могла не заметить их двусмысленные улыбки в нашу с парнем сторону.

— Почему они так улыбаются? — шепнула я ему, когда мы с ним сели.

— Они думают, мы молодожёны, — спокойно и как ни в чём не бывало ответил он, открывая бутылку, и сделал несколько глотков, смотря на меня вопросительным взглядом а-ля «какие-то проблемы?»

— Ты же отрицал это, да? — с надеждой поинтересовалась я, но что-то мне подсказывало, что он даже не думал об этом.

— Не разочаровывай пожилых людей, у них и так мало радостей в жизни. А на нас хотя бы приятно смотреть, — парень ухмыльнулся и взял мою ладонь, демонстративно поцеловав её тыльную сторону.

Я была шокирована. Автобус сдвинулся с места, а я продолжала смотреть на наши сплетённые ладони удивлённым взглядом, не пытаясь даже отцепить свою руку. Я не знала, как мне быть с этим человеком, как себя вести. Оставалось лишь кивать ему и следовать за тараканами, которые управляли им. Отобрав у парня бутылку воды, я стала жадно её глотать, словно это помогло бы мне в чём-то.

Перед нами сидела старушка, которая каждые пять минут поворачивалась к нам лицом, улыбалась и отворачивалась обратно. Через полчаса это стало раздражать, и я немного заёрзала на месте, чтобы встать и вежливо выразить ей своё недовольство. Но Боён, почувствовавший мои намерения, остановил меня, несильно схватив за локоть.

— Соник, я же сказал, не разочаровывай милых старушек, — строго высказал он и затем нежно улыбнулся.

Я заворожено смотрела на него, ощутив себя плохим человеком. Мне стало стыдно перед ним. Конечно, Боён был добр не только к сиротам и бездомным животным. Люди преклонного возраста также являлись объектом его помощи, и я просто не могла осознать, как он только успевает быть таким хорошим.

— Боён, — позвала его эта самая старушка, наконец, застыв в одном положении, — эти рисунки на твоём теле, они что-то означают? — спросила она, и парень терпеливо улыбнулся.

Этот вопрос, кажется, заинтриговал не её одну, так как другие женщины, сидящие вокруг нас, с интересом подались вперёд. Некоторые даже стали его гладить, что я почувствовала ревнивую неприязнь от того, что им он разрешает трогать свои татуировки. И я со вниманием навострила уши, ведь мне также были интересны их значения, но с первых же слов парня я разочарованно откинулась на спинку сидения. Мне хотелось ударить себя ладонью по лбу, и лишь зачарованные взгляды старушек не давали мне хоть как-то показывать то, что Боён несёт откровенную чушь про несуществующие приключения. Ну как несуществующие. Он рассказывал сюжет приключенческого фильма, выдавая его за свою жизнь. И якобы каждое тату, набитое на его руках, было как-то связано с событиями, происходящими в его жизни. Но на половине его рассказа мой фейспалм стал проходить и сменяться приятными эмоциями. Видя то, каким взглядами на него смотрят старушки, как удивляются, радуются, а некоторые даже вытирают слёзы, я чувствовала странную гордость за то, что знакома с таким человеком. Вполне вероятно, что мы больше никогда не встретим этих женщин, но те эмоции, которые он им сейчас дарит, они надолго запомнят.

— А есть ли рисунок в честь твоей жены? — спросила женщина, сидевшая перед нами, и я неосознанно сжала бутылку в руке, звук которой привлёк ко мне внимание.

Не знаю, что меня больше смутило: то, что она назвала меня «женой» Боёна, или то, что никакого тату, связанного со мной, у него не было. Самое странное, парень продолжал довольно улыбаться, что немного пугало меня.

— Конечно, есть, — проговорил он, и я нахмурила брови, сглотнув слюну в ожидании того, как он будет сейчас выкручиваться. — Когда я впервые увидел мою Соник, я был ослеплён её красотой и… — он чуть приподнял свою футболку, без капли смущения оголяя пупок.

Громкий смех женщин окутал весь автобус, и я не могла понять, почему они смеются, а не возмущаются невоспитанности молодого парня. Чуть нагнувшись вперёд и присмотревшись, я увидела два крестика над пупком парня, что напоминало смайлик с приоткрытым ртом.

— Ослеплён и поражён, — ухмылялся он, удовлетворённо смотря на старушек, которые от смеха вытирали слёзы.

Я пыталась выдавить из себя улыбку, так как это тату якобы было набито в мою честь. Фантазия моего соседа не имела границ, и я бы даже поверила ему, если б не видела эти крестики ещё в тот день, когда Боён предстал передо мной обнажённым.

— Тебе очень повезло с мужем, — говорили мне женщины, пока мне приходилось терпеливо им кивать. Мне совсем не нравилась эта ложь, потому что мне начинало нравиться мысль о том, что у нас с Боёном отношения.

На половине дороги старушки заметно подустали, что очень радовало меня, ведь они, наконец, убрали своё внимание от наших сидений.

— Да ты профессионал в общении со стариками, Диего, — усмехнулась я, откинув голову назад, и заметила в руках парня пачку крекеров, вспомнив, наконец, про них.

— Диего? — переспросил он, и я увидела в его взгляде фальшивое удивление.

— Боён, я тоже смотрела этот португальский фильм, — я довольно улыбалась и протянула руку к крекерам.

— Ты что? — возмутился Боён, словно я его трогаю.

— Печенек хочу, — непонимающе пробормотала я, продолжая попытки взяться за пачку.

— Раз хочешь — скажи, — ответил он, а до меня не доходило, что он имеет в виду. Поэтому я следила за тем, как парень открывает пачку и кладёт первый крекер в рот, дегустируя его. — Та ещё гадость, — вынес он свой вердикт, но меня это не остановило, и я опять потянулась. — Убрала руки, — он легонько ударил меня по пальцам и, достав вторую печеньку, поднёс их к моим губам.

— Что… что ты делаешь? — спросила я, надеясь, что он не собирается делать этого.

— Кормлю тебя крекерами, — спокойно ответил он, подтвердив мои опасения.

Я быстро закачала головой, прижавшись затылком к окну, и приняла на себе недовольный взгляд соседа.

— Я и сама могу.

— Открой рот, — сказал он, игнорируя мои попытки.

Он что, совсем не понимает, что эта игра на публику для старушек, чтобы их не разочаровывать, может нехорошо для меня закончиться?

Но я не стала интересоваться этим у него самого, поэтому покорно открыла рот. Игра, так игра. Наши «зрительницы» уже любовались тем, как Боён кладёт мне в рот печеньки, и я довольно их жую, хотя на деле даже не чувствовала их вкуса из-за этой смущающей сценки.

— Пить хочу, — прошептала я после нескольких крекеров, которые я ела против своей воли. Я хотела было взяться за бутылку, но не тут-то было. — Ты же не собираешься ещё и поить меня? — спросила я на всякий пожарный, и парень отрицательно закачал головой, открывая бутылку и протягивая её мне.