Не помню, в какой момент я отключилась, но, когда проснулась, за приоткрытыми щёлками жалюзи маячил розовато-жёлтый рассвет. Было очень рано. Не знаю, каким ветром в палату задуло привычки деревенской жизни, а именно подъёмы с первым петухом. Я таким не страдала, а тут нате вам. С моей башкой точно не всё в порядке.

Марк спал в кресле рядом с кроватью, подперев голову кулаком. Будто задумался. Красивый такой. В узком лице угадывались «волчьи» черты. Тёмные волосы уже отрасли сильнее, чем обычно, но мне так даже больше нравилось. Ему легко в кино сниматься можно. Или в журналах глянцевых. Все слюнями захлебнутся, но нет. Он князь и вообще мой.

Я поняла, что давно не видела Марка спящим. Засыпали всегда вместе, но просыпался он куда раньше и к моменту, когда я выползала из-под одеяла, успевал переделать миллион дел. Похоже, трудолюбие в нашей семье досталось только ему.

С другой стороны, до замужества летом я вообще вставала на рассвете, ибо огород-малина, нужно успеть до солнцепёка, так что могу и поваляться.

Начала приподниматься и вдруг, почувствовала неладное.

Тошноту, да такую, блин, что ого-го. Твою же ж…оказывается, сотрясение мозга — это не так легко, как я думала.

Горький комок подкатил к самому горлу и я, вскочив, рванула к ванной, но добежать было не суждено, споткнувшись о собственную ногу, я шлёпнулась, и вчерашний ужин оказался на полу в совершенно непозволительном виде.

— Алина! — Марк бережно поднял меня, будто я ничего не весила. — Ударилась?

Мне вдруг стало так стыдно. Весь такой идеальный и правильный, а я… вот это самое! Сказка про Золушку не рассказывает главного, что если родилась и выросла в деревне Малинки, то выселить это из себя непросто. Ну нельзя мне в высший свет.

— Ничего, — Волков уложил меня на кровать, огляделся и тут же принёс коробку с салфетками.

— Прости, что-то я…

— Говорю же, — он с какой-то неестественно милой заботой вытер мои губы, — всё хорошо.

— Я мерзкая.

— Нет. У тебя сотрясение, вчера пила вино, перенервничала, а ещё вдруг ты беременна?

— Дурак, — простонала я.

— Почему нет? — он улыбнулся. Золотистые глаза весело сверкали. — Так, что нужно делать? Уже пора закупать коляски, кроватки, пинеточки? Устраивать кастинг на няню? Заодно и школу подыщу.

Я расхохоталась:

— Заче-е-е-ем?

— Как зачем? Я ж отец и всё такое. Имею право суетиться больше тебя.

— Это ещё почему?

— Ну-у-у… я князь и могу всё.

Я посмеялась. Наверно это нервное. Волков понял, что мне неловко и пытается отвлечь.

— Марк? — в палату заглянула медсестра. — У вас всё в порядке?

Сперва она улыбалась, а потом увидела лужу, и на миловидном личике появилась гримаса отвращения. Мне стало очень стыдно.

— Да, простите, — он обернулся. — У нас тут небольшое ЧП.

— Ничего, — та подняла взгляд. — Ковёр нуждается в чистке. Переведу вас в свободную палату. Пойдёмте.

Мне стало ещё более неловко. Кто вообще стелит ковролин в палате? Это не практично! А если я кровищей всё залью?

Марк поднял меня на руки и как ни в чём не бывало понёс вслед за медсестрой.

— Тот юноша с ожогами чувствует себя хорошо, — сказала она в коридоре. Переливание с учётом… особенностей сработало отлично. Он скоро поправится.

— Отличные новости, — обрадовался Марк и мы обменялись улыбками.

Выходит, здесь знают про оборотней? Ну, в принципе логично. Старший персонал должен хотя бы примерно понимать, с кем имеет дело. Но что-то слабо верится, что эта девица из старших.

— Доктор Баренцев домой не поехал, — продолжила медсестра. — Отсыпается здесь.

— Отлично. Хочу передать ему благодарности.

— Конечно. Вот, входите, — девушка распахнула дверь, и Марк внёс меня в идентичную палату, только подушки на диване иного оттенка.

Оборотень по-хозяйски переложил меня на новую постель и укрыл одеялом. Кровать была поднята почти в сидячее положение, и он наклонился, чтобы найти способ опустить её.

— Вот здесь, — медсестра подошла к кровати с другой стороны и наклонилась, чтобы указать ему, где искать.

Наклонилась так удачно, что даже я отлично рассмотрела глубокое декольте, подчёркивающее высокую не факт что настоящую грудь. Марку в первых рядах должно было быть видно куда больше, но оборотень образцово игнорировал «зрелище».