Вандер посмотрела вниз. Она наблюдала за ученицами, входящими в высокие железные ворота. Девочки напоминали стайку сине-серых рыбок, которые, резвясь и сверкая, плыли прямо в пасть кита. С того места, где сидела Вандер, было трудно разглядеть, кто есть кто.

Конечно, среди них были и незнакомые. Новенькие из первого класса.

Возможно, одна из них была не хуже Мейбел.

Но Вандер не искала новую подругу. Она вообще никого не искала.

– Нет, – сказала она. – Мне нужна только Мейбел.

Она закрыла глаза и принялась напевать:

Мой милый, милый птенчик,

Спи в своём гнезде,

Скажи «спокойной ночи»

Золотой звезде.

Со звёзд донеслась музыка. Негромкое пение. Ещё один голос. Вандер помнила его.

Она посмотрела на звёзды. Она знала, что пришла оттуда и что её место там.

– Я могу улететь, – сказала она. – Прямо туда. Я могу.

Холлоу коротко кивнул. И произнёс лишь одно слово:

– Можешь.

– Моя мама там? – спросила Вандер. – И Мейбел?

Холлоу очень долго молчал. Наконец он ответил:

– Возможно.

Вандер снова посмотрела вниз. На девочек. На жизнь. Там было так шумно, беспорядочно и прекрасно.

Но звёзды пели…

– Вдруг я полечу туда, а их там не окажется? – пробормотала Вандер. – Вдруг они в каком-то другом месте? Там, где оказываются люди, которые уходят сразу. Что, если я не встречусь с ними просто потому, что мне понадобилось больше времени? Я боюсь, Холлоу.

Ворон положил голову ей на грудь:

– Я тоже. Но я полечу, если ты полетишь.

– Я всегда хотела отправиться за моря, – задумчиво произнесла Вандер. – В далёкие-далёкие страны. Может быть, звёзды – это как далёкая страна? Как Абиссиния, Пруссия или Сиам. Может быть, звёзды – это целая Вселенная и по ней можно перемещаться мгновенно?

– Да, – сказал Холлоу. Казалось, он улыбнулся. – Я думаю, так и есть. Я думаю, ты свободна как птица.

– Она где-то там, – продолжала Вандер. – Я отыщу то место, куда она отправилась. И мы станем настоящими друзьями. Навсегда. И мать я тоже найду. И мы будем одной семьёй, и ничто никогда не разлучит нас, и моё сердце больше никогда не разобьётся. А может быть, оно разобьётся миллион раз, но это будет не важно. Важно будет только то, что мы есть друг у друга и я больше не останусь одна. Мы будем вместе, Холлоу. – Она посмотрела на ворона. На того, кто всегда был рядом с ней. – И ты с нами, Холлоу. Мы все будем вместе.

– Что ж, – негромко ответил тот. – Это будет здорово.

И они сидели молча, глядя вниз, а маленькие живые существа продолжали танцевать.

А над ними танцевали звёзды.

И тогда Вандер Квин и Холлоу раскрыли крылья. И полетели. К звёздам. В далёкую-далёкую страну. Которая немножко походила на Абиссинию, Пруссию и Сиам.

И совсем не походила ни на одно знакомое место.

А внизу, под ними, тучи над Дирлиф-Холлом пролились слезами, и те упали на старый дом. На новенькую крышу. На ярко-зелёную траву. На серебристую берёзу Холлоу.

А потом дождь прекратился. И вышло солнце.

Колыбельная зазвучала тише. И наконец совсем затихла.

Эпилог

Пожарные, которые тушили огонь в старом архиве, сказали госпоже Гэллоу, что пожар начался из-за свечки. И она им не поверила, потому что туда много лет никто не ходил.

Она не смогла объяснить пожарным, почему на полу лежали открытые книги.

Но она обрадовалась, что старый шкаф для документов, который они обнаружили, был сделан из стали и бумаги внутри уцелели. Разумеется, в кабинете госпожи Гэллоу стоял новый шкаф, и в нём хранились документы всех девочек, которые учились в Дирлиф-Холле последние пятьдесят лет.

Но о старом шкафе все позабыли. Потому что истории, хранившиеся в новом шкафу, были нужными, они происходили прямо сейчас, а истории из старого шкафа случились давным-давно. Они были покрыты пылью и утратили всякую значимость.

Но, глядя на старый шкаф, госпожа Гэллоу не могла не думать про крик, который услышала в ту ночь, когда умерла Мейбел Клаттершем. И про то, как странно лежала голова Мейбел – как будто она покоилась на чьих-то коленях.

И внезапно она поняла, что это кричала не Мейбел.

Госпожа Гэллоу стала вспоминать…

Иногда, засидевшись в библиотеке допоздна, она явственно слышала шелест переворачиваемых страниц. И несколько раз, зайдя в класс, чтобы навести порядок после уроков, она обнаруживала, что стул за пустой задней партой слегка отодвинут. И в воздухе было некое… ощущение. Запах, похожий на воспоминание. Как будто классная комната хранила чьи-то следы.

Как будто там кто-то был.

И у госпожи Гэллоу возникло странное ощущение, что истории, лежащие в старом шкафу, вовсе не утратили смысл. Отнюдь нет. В душе – а может быть, всей кожей – она чувствовала, что эти истории не ушли в прошлое.

Они происходили сейчас.

Они были важны.

Старый шкаф был важен.

В нём хранились истории всех девочек, которые жили в Дирлиф-Холле за пятьдесят лет до того, как купили новые шкафы. В этих документах рассказывалось, как они жили. В нескольких случаях даже рассказывалось, как они умерли.

Первая папка, которую взяла госпожа Гэллоу, была отмечена штампом, означающим, что девочка умерла в Дирлиф-Холле.

Она погибла во время точно такого же пожара.

Упавшая свечка. Много золотого света, который уничтожил всё. Пожрал всё.

Столько света – а потом сплошная тьма.

И гибель маленькой девочки по имени Вандер.

Но это было не так важно. Важна была жизнь. Жизнь, полная золотого света.

– Вандер Квин, – негромко произнесла госпожа Гэллоу. – Ну-ка посмотрим, как ты жила.

И она прочла про жизнь Вандер Квин – дочь учительницы по имени Констанция Квин. Она прочла про ясноглазую улыбчивую девочку с ямочками на щеках, и про её очаровательную мать, и про то, какие они обе были умные и как любили друг друга… так, что для их любви, казалось, не хватало места на земле.

Закончив, госпожа Гэллоу не стала убирать папку. Она положила её рядом с собой и взяла следующую, потом ещё одну, и ещё. Она читала их и складывала в стопку.

Стопка становилась всё выше и выше.

Столько историй.

Госпожа Гэллоу понятия не имела, как поступит с ними. Она знала лишь одно: что больше никогда не запрёт их и не спрячет.

А вокруг неё собирались тени девочек, чьи истории она читала.

И они наблюдали, как госпожа Гэллоу читала – до глубокой ночи.

Они видели, как она зажгла свечу и продолжила читать.

А за окном серебристая берёза гнулась от ветра, и дождь стучал по крыше Дирлиф-Холла.

Сноски

1

Знаменитая «бессмысленная» загадка из сказки Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес». Ответ, который даёт Мейбел, принадлежит самому Льюису Кэрроллу, которого часто спрашивали, как же всё-таки ответить на этот загадочный вопрос. (Здесь и далее прим. пер.)

2

Отрывок из книги Уилло Дэвис Робертс «Девочка с серебряными глазами».

3

Цитата из стихотворения Эдгара Аллана По «Ворон». (Перевод К. Д. Бальмонта.)

4

Цитата из стихотворения Эдгара Аллана По «Ворон». (Перевод К. Д. Бальмонта.)