Шрифт:
Закладка:
— Что теперь с ним будет? — спросила хрипло. На Новака снова не смотрела. Он все больше вызывал у меня противоречивые чувства. Мне снова нужно было его поблагодарить. А я не могла переступить через себя и сказать такое простое слово.
— Ничего с этим идиотом не будет, — хмыкнул Матвей. — Сейчас главное, чтобы он не сорвался и не сожрал новую дозу. Поэтому из больницы он попадет под контроль моих людей.
— Ты не имеешь на это права, — процедила. Страшно было представить, в чьи лапы может попасть мой младший брат. — Ты не являешься его родственником, чтобы так просто решать, куда ему отправиться.
— Но у меня есть кое-что более весомое, — парировал Матвей. — Деньги. Именно они сейчас решают все. И меня вообще не колышет, что ты об этом думаешь. Или хочешь жить в одной квартире с наркоманом, который, если не будет бабок, сопрет все что можно?
Нет, так жить я не хотела. Поэтому прикусила себе язык и промолчала. Возразить было нечего, спорить — устала. Я просто хотела домой. И не думать ни о чем. Например, о том, что скажу матери. Лгать ей долгое время я не могу. Она уже через пару дней заметит, что Вова не ночевал дома. Тогда будет только хуже. Но и сказать ей про наркотики я тоже не могла. Дождаться бы момента, когда ее положат в больницу и тогда, после того, как страх перед операцией останется позади, можно будет сообщить ей… Или нет.
Я настолько запуталась, что от противоречивых мыслей начала болеть голова. Запульсировала в висках, а потом перетекла на затылок. Еще, ближе к концу экстремальной поездки, меня укачало. Не сильно, но достаточно для того, чтобы к горлу подкатила тошнота. Новака только ничего не смущало. Сидел себе расслабленный и курил. Настолько часто, что хотелось выхватить у него пачку сигарет и засунуть ему же куда подальше. Чтобы перестал травить меня сигаретным дымом.
Вместо этого я продолжала сидеть и терпеть. А когда увидела знакомые дома, почему-то не обрадовалась, а занервничала еще больше.
Ложь… Вот о чем мне снова придется вспомнить. Иного пути у меня сейчас не было. Выкручусь как-нибудь. Главное, чтобы Вова, идиот мелкий, в себя пришел и перестал травиться наркотой.
— Ну что, Лаврова, — заговорил со мной Матвей, когда машина остановилась неподалеку от моего дома. — Завтра, точнее уже сегодня, я заеду за тобой на работу. И надеюсь, что ты наденешь специально для меня чулки. Или забудешь часть нижнего белья. Это тоже было бы неплохо.
Я вспыхнула сразу же, как только представила себе, что… Нет, это было сейчас слишком для одной меня. И почему Новак не может просто оставить меня в покое?!
— Пошел ты… — процедила и сразу же пожалела о своих словах.
Матвей ухмыльнулся и приказал своему водителю выйти из машины. Точнее, он приказал упырю покинуть его территорию и дать возможность пошалить с одной через чур разговорчивой игрушкой. Я сразу поняла, что своими неосторожными словами, снова вывели Новака из себя.
Он был не из тех, кто будет просто угрожать. Его слова всегда заканчиваются действием. И сейчас, если Матвей сказал, что хочет проучить меня, то значит, сделает это. И ему будет плевать, что нас могут увидеть.
Я вылетела из машины, словно на меня вылили ведро с холодной водой. Сама толком не соображала, что делаю. Просто хотелось бежать как можно дальше. Но… Водитель Новака был на улице. Он-то и перехватил меня, поймав за куртку, а потом с силой впечатав в автомобиль.
Я больно ударилась спиной о ее корпус, но и звука не произнесла. Посмотрела лишь с такой ненавистью, что если бы могла убивать взглядом, у меня бы это сейчас с легкостью получилось.
— Ну и чего мы испугались? — будто и в самом деле удивился, спросил Новак, медленно выбираясь из машины и вставая прямо напротив меня. Его водитель отошел подальше и отвернулся, делая вид, что ничего странного не происходит. — Должна же понимать, что бежать некуда. Да и не получится. Или это такой изощренный способ завладеть моим вниманием? Что ж, у тебя хорошо получается…
Сказав это, он подошел еще ближе ко мне. Его тело почти касалось моего. А руки самым бессовестным образом потянулись к моей груди. От такой наглости я впала в ступор. Хотя ничего другого от Новака уже не ждала.
Хотела влепить этому уроду пощечину, но мою руку перехватили. Реакция у Матвея была отменная. Несмотря на это, я не теряла надежды все-таки пройтись по его лицу. Представляю, какое бы это стало для него унижение.
— Чего шипишь, кошечка? — хрипловато спросил у меня Новак. Само собой, мой ответ ему был не важен. Он лишь сильнее сжал пальцами мое запястье, из-за чего я и в самом деле зашипела. Только от боли, а не от злости. — Не бойся, прямо здесь я тебя не возьму… Но завтра, будь уверена, наверстаю упущенное.
Я только открыла рот, чтобы сказать колкость, которая так и вертелась на кончике языка, как меня поцеловали. А вторая рука Новака сжала чувствительную зону между ног. Вскрикнула, но получилось приглушенно. Потому как мужчина продолжал терзать мои губы. Было немного больно, не очень-то приятно и унизительно. Наверное, лишь благодаря этим смешанным чувствам, я и нашла в себе силы сопротивляться. И первым делом попыталась убрать руку Матвея, которая и не думала отпускать меня.
Кажется, ему как раз и нужно было — унизить. Потому что, как только я начала сопротивляться, вскрикивать, когда становилось больнее или… В общем, меня все-таки отпустили. И я снова отскочила от Новака с такой скоростью, что чуть было не врезалась в фонарный столб.
Матвей засмеялся. Будто тут было что-то смешное. Он издевался надо мной, использовал, как бездушную вещь. И при этом позволял себе подобные выходки.
Я слышала его смех все то время, что добиралась до подъезда своего дома. И только когда за мной закрылась металлическая дверь подъезда, смогла немного успокоиться. Взлетела по ступеням и вскоре оказалась уже в своей квартире. Снова хотелось принять душ. Включить горячую воду и снова растирать тело жесткой
