– Ну что за роскошное утро! – воскликнула величавая пожилая дама. Если у Кора кожа была медной, то у нее – на тон темнее. Одета она была в пляжную тунику и шляпу, украшенную яркими цветами.

Всем в Дюрке было прекрасно известно, что приглашения действительны две недели, иными словами, что во время путешествия климат изменится четырнадцать раз.

– Если отель перемещается каждую ночь, откуда им знать, как одеваться? – спросила я. На их месте я бы растерялась, не понимая, что брать с собой.

– По всему отелю стоят погодные шкафы, но большинство гостей предпочитают путеводители. Информация в них появляется сразу же, как метрдотель решит, куда мы отправимся дальше. Иногда – накануне прибытия, иногда – всего за несколько минут до него. – Беатрис едва заметно улыбнулась. – Забавно наблюдать, как гости тогда суетятся.

Она достала практически пустой лист бумаги, наверху которого темнела надпись – Itinéraire de l’Hôtel Magnifique[5], а рядом алел след от губ – словно какая-то дама решила промокнуть этим листком помаду.

– Время от времени вылавливаю их из мусорок, – пояснила Беатрис. – Оставь у себя. Чтобы знать, чего ждать. – Она кивнула в сторону.

У самого входа возвышались двадцать окон, и у каждого стояло по яркому апельсиновому дереву. За ними виднелся пляж с белым песком, но сами окна изумили меня куда сильнее.

– Ничего себе…

– Говорят, окна общаются друг с другом и сообща решают, под каким углом лучше показывать Дальнюю-Даль, после чего изображение воспроизводится по всему первому этажу.

И правда: каждое окошко скорее не выглядывало наружу, а отображало один и тот же вид на пляж. Я так и застыла от удивления, когда из отеля вышла женщина в струящемся алом платье, а потом появилась сразу во всех двадцати окнах.

Беатрис улыбнулась.

– Впечатляет, правда?

За спиной у нее виднелась табличка, обвитая позолоченными лозами. На мгновение мне показалось, что из-за золотой листвы выглядывает женское лицо. Но сама табличка – в сравнении с окнами – оказалась вполне себе обычной. На ней были изображены стрелки, указывающие, где искать уборные, гардеробные: для обычной одежды и дождевиков, Изумительный бальный зал и Изобильный буфет. К табличке подошел служащий в ливрее и повернул влево стрелку, которая указывала на буфет и прежде смотрела вправо.

Беатрис вздохнула.

– Опять буфет сместился? Ну и как тут порядок поддерживать?

– А что, комнаты меняют свое положение случайным образом?

– Ничего случайного тут нет. Комнаты появляются тогда, когда они нужны. Игровые, к примеру, возникают лишь в непогоду, и там каких только игр нет! Некоторые бальные залы возникают, только когда гостям не хватает праздника. Есть и другие помещения, которые являются лишь по требованию. Как-то раз мне встретилась комната, от пола до потолка забитая фарфоровыми тарелками! – Беатрис нахмурилась. – Так и не поняла, для чего.

– А я как раз сегодня попала на странную лестницу, которая изменила свое направление.

Беатрис кивнула.

– Да, отель постоянно меняется, чтобы разместить гостей, добавляет новые коридоры, совершенствует планировку. Ты привыкнешь.

Пока я слушала ее рассказ, я наконец поняла, что же у нее за акцент. В Дюрк часто прибывали паромы с севера, и их состоятельные пассажиры разговаривали точно так же.

– А ты, случаем, не с севера Верданна?

– Не вздумай такое говорить! – оборвала меня Беатрис. – Работнику может быть больно думать о доме, раз он так далеко! Лучше вообще про это не напоминать! Это невежливо!

– Я не подумала… – начала было я, и неожиданно все в фойе затихли. Что-то прошелестело совсем рядом со мной.

– Кажется, метрдотель определился с маршрутом на завтра, – догадалась Беатрис.

Все гости потянулись к карманам и сумочкам и достали тонкие путеводители. И вскоре комнату наполнили восклицания на самых разных языках.

Я тоже достала из кармана яркий листок и пробежала пальцем по блестящим фиолетовым буквам, которых еще не было на бумаге всего пару минут назад. Женский энергичный голос – тот самый, который я слышала у порога, – прочел строки следом за мной.

Маршрут отеля «Манифик»

Город Торваст,

вершина Гриммульдского нагорья.

Женщина добавила:

– Натяните получше шляпы и завяжите платки! Ветер – ловкий воришка! – Пауза. – Отбываем в полночь!

– Кто это такая? – спросила я.

– Ты слышала женский голос? – Беатрис округлила глаза. – Никто этого не знает. Странно, что ты его вообще уловила. Он общается только с гостями.

Я провела пальцем по путеводителю, представляя, как там фиолетовыми чернилами проступает название Алиньи. А когда подняла взгляд, Беатрис была уже далеко. Я кинулась следом за ней, мимо высокого авиария. Внутри так тесно переплелись белые лозы, что толком ничего не было видно.

– А где вход?

– Его нет. Вход в авиарий разрешен только метрдотелю и Хелласу, Ботанику. – При упоминании последнего она помрачнела. По всей видимости, он не слишком ей нравился. – Пойдем. Метрдотель не любит, когда прислуга слоняется без дела.

Пока мы пересекали оставшуюся часть фойе, Беатрис указывала мне на альковы и поясняла, в честь кого из сановников или герцогинь они названы. Эти имена не задерживались в моей памяти – меня до того увлекали виды, что слов я толком и не слышала.

Наконец мы подошли к стеклянным дверям, отделявшим фойе от тускло освещенного зала.

– Пришли, – сообщила Беатрис.

Потолок в зале был в пару этажей высотой, сверху свисали хрустальные канделябры с разноцветными огоньками. Над сценой, прямо в воздухе, парила женщина: под ногами у нее были блестящие звезды, а пальцами она перебирала струны огромной арфы, услаждая гостей нежными звуками. Над входом цветным стеклом были выложены слова: salon d’amusements[6].

Мне вспомнилось, как я впервые повела Зосю в центр Дюрка. Мы остановились у ресторана, попивая горячий шоколад, и долго хихикали над моими историями про роскошную жизнь богатых гостей, обедавших за стеклом. Но тот ресторан этому салону и в подметки не годился.

– Я знаю, что Кор сюда заходил. Если он еще тут, лучшего места для разговора не найти, – сказала Беатрис.

– А горничным можно внутрь? – уточнила я, не заметив среди гостей никого из обслуги.

– Только до обеда, пока посетителей мало. Повезло тебе, что ты в обслуге работаешь. Кухаркам вот сюда вообще путь заказан. – Она указала на лестницу. – Она ведет прямиком в служебные залы. Расписание свое узнаешь на инструктаже. – С этими словами она удалилась, бормоча что-то про грязные простыни.

Я осторожно заглянула в салон, но Кора не увидела. Зато заметила Ирсу – та готовила напитки за барной стойкой. Наверняка она знает, где