как рассеется дым, уцелевших добьют лучники. До рукопашной, надеюсь, не дойдёт, вряд ли Чарторыйские направят на захват поместья, слуги из которого давно разбежались, большой отряд.

План сработал, но не на сто процентов. Когда, два десятка всадников со свистом и гиканьем миновали распахнутые настежь ворота, свинцовая коса прошлась по ним беспощадным замахом. Закричали люди, жалобно заржали раненые кони. Через пару минут, потребовавшихся для рассеивания дыма от выстрелов, мы с Осляблевым, вскинув луки, милосердно добили вяло шевелившихся раненых. Они всё равно были обречены: пуля шестнадцатого калибра оставляет страшные, практически несовместимые с жизнью раны. Но, погибли не все, мой опыт подсказывал, что часть наших незваный гостей просто притаилась, лишь изображая убиённых.

— Эй, есть кто живой? Кто сейчас не встанет — умрёт! Подходить не будем — стрелами, как ежей утыкаем! А так может, поживёте ещё!

Почему я не удивлён? Выжил только один, но это был главарь банды — барон фон Шульц. Тот самый наёмник, профессиональный бретер-поединщик, который убил моего товарища Кирилла. Вот так сюрприз! Однако, мастерство не пропьешь. При первом же выстреле, Шульц заставил своего коня лечь на землю, используя его туловище, как укрытие от пуль. Ушлый! Жаль, что мы по разные стороны баррикад. Примирение невозможно, смерть близких — не прощаю никому.

— Кто есть тута главный? Хачу с ним гаварить! — русский немчуры оставлял желать лучшего.

Предусмотрительно не подходя ближе, я помахал ему рукой.

— Вызываю тебя на поединок, — немец, вытащив массивный обоюдоострый полумеч-полушпагу, изобразил им что-то вроде салюта-приветствия.

— А зачем мне с тобой сражаться? Не проще ли просто прострелить голову?

— Это не есть поступок лыцаря! Убить вот как — замарать свою честь!

Я задумался. Стоит ли рисковать, ради мифической чести? На кону стоят такие планы, под стать Наполеону, а тут какой-то продажный скот-наёмник? Кирилла, говорят, он разделал без шансов, в чистую. Справлюсь ли? У друга я выигрывал всего два тренировочных боя из трёх.

Надо сказать, дуэль один на один, по практике, достаточно сильно отличается от реальной боевой схватки на поле боя. Там кругом враги, опасность угрожает со всех сторон. Сама схватка очень скоротечна, два-три удара и кто-то уже покойник. Тут не до демонстрации фехтовальных изысков. И всё моё сабельное умение было рассчитано именно на это. Были, конечно, подобные сходки, но татары, даже поляки — это не бретер, который зарабатывает дуэлями себе на жизнь.

На Руси вообще подобное не практиковалось, поединки на саблях или пистолях, обычные на Западе, у русских не прижились. Русичи, поссорившись между собой, садились на лошадей и хлестали друг друга бичами. Другие бились палками или на кулаках, без ограничивающих правил. Смертных случаев хватало, поэтому в семнадцатом веке судебные поединки на палках и дубинах запретили. Зато, после запрета на членовредительство, получил широкое распространение другой способ сведения счётов и мщения — доносы, средство более безопасное и часто ещё более удачное.

— Раз ты меня вызвал, значит по правилам, я выбираю оружие.

Немец согласно кивнул.

— Тогда, я выбираю лук и стрелы, — прокричал я, резко вскидывая искомое.

Щульц, не испытывая ни малейшей рефлексии шустро, с низкого старта рванул в мою сторону, словно спринтер на стометровке.

Первая стрела попала ему в правое бедро, вторая насквозь проткнула голень левой. Но проклятый шваб не сдавался: теряя кровь, он упорно полз в мою сторону, помогая себе руками. Раз! Трёхгранный стилет, который метнул барон пролетел всего в паре миллиметров от моего виска.

Вжик! Вжик! Две мои стрелы зашли в его глаза почти по самое оперение. Я вытер холодный пот на лбу — по краю прошёл. Хорошо, что от дуэли отказался.

Подойдя к немцу, молча снял шелом. Отменный был вояка, жаль, что не на моей стороне.

— Похороните его как положено!

Хотел добавить по церковному обряду, но вовремя остановился. Вопрос, по какому? Католик он, или протестант?

— В общем, похороните, — махнул я рукой, — в отдельной могиле! С крестом!

Этот бой закончился нашей победой, обошлось без потерь.

Конечно, это была победа в битве, а не в войне. Долгое противостояние с могущественным кланом Чарторыйских мы бы не потянули. Только ближайшие вассалы магнатов могли собрать несколько сотен вооружённых всадников. Продолжать борьбу, чтобы полноценно отомстить за друга, я не мог себе позволить — силы были неравные. Только, что делать с паном Тадеушем? Одного его не бросишь, взять с собой до ближайшего города? Собравшись с духом, вошёл в спальню хозяина поместья, чтобы поговорить с ним откровенно.

— Знаю всё, что ты мне сейчас скажешь, — огорошил он меня с самого порога.

— Не спеши! Ответь мне на несколько вопросов. Прежде всего, скажи: каким ты видишь своё будущее? Возможно, я сумею тебя как-нибудь отблагодарить за помощь.

— При всём уважение, это вряд ли, мне нужны всего лишь две вещи: деньги и титул. А дальше, как-нибудь сам.

— Деньги не обещаю, моих скромных средств тебе не хватит. А вот, титул… Тут возможностей побольше…

Я промолчал, в то, что старикан предложит нечто путное, верилось не особо.

— Открой сундук в углу, найди зелёную шкатулку.

Выполнив просьбу, протянул пану Тадеушу, искомое. Открыв крышку, тот вытащив перевязанный шёлковым шнурком бумажный свёрток, протянул его мне.

Развернув бумаги, недоумённо уставился в текст: здесь, кажется, латынь, а это на старофранцузском… Ничего не понятно…

— Погоди, не удивляйся. Расскажу тебе одну историю, всё поймёшь сам.

— В молодости, когда огонь юности горит в крови, требуя совершать подвиги во имя славы и прекрасных женщин, я вступил во французскую армию. С переменным успехом мы несколько лет воевали в Италии, наконец, я насытился приключениями, решив вернуться в родные пенаты. Незадолго до моего отъезда случилась большое несчастье: какие-то наёмники смертельно ранили моего лучшего друга. Дни его были сочтены — я остался скрасить его последние мгновения. Перед тем, как исповедоваться, мой товарищ попросил меня о последней услуге.

— У меня есть младший брат. Так случилось, что он всегда завидовал моему будущему титулу, наследству, которое перейдёт ко мне после смерти отца, по праву старшинства. Он ненавидел меня с детства, всячески оговаривая перед родителями. Сегодня я умру, и не кому будет защитить мою молодую жену и маленького сына. Брат найдёт способ уничтожить, оболгать и обобрать мою семью. К тому же, на Изабелле, я женился без разрешения отца, а по новому закону это позволяет отменять даже освящённые церковью браки. Прошу тебя, спрячь, укрой Изабеллу и маленького Франсуа, а в будущем, если будет такая возможность, помоги моему сыну занять достойное его рождению положение.

Я не решился отказать другу,