Я сделала несколько попыток резко повернуться и попасть в его губы своими, но все время промахивалась под его унизительные смешки.

Ну ничего, даже Тарзаны спят. Я уже поняла, как работают между нами эти прыжки во времени, и использую это по полной.

Рядом со мной стукнула о камень деревянная плошка с водой. Из второй такой же мужчина отхлебывал, хитро поглядывая на меня. Он будто дождаться не мог, когда приготовится еда. Я то и дело ловила его голодный взгляд, вот только не на бедном жарившемся животном, а на себе.

Тарзан сел рядом, посмотрел на мои туфли и протянул к ним руки, вопросительно глядя на меня.

– Хочешь посмотреть?

Я сняла одну туфлю и с тяжелым вздохом протянула ему. Во что они превратятся к вечеру? Уже мысок сбит!

Пещерный покрутил туфлю, особое внимание уделив каблуку. Постучал им по своей ладони, видимо приняв это за оружие.

– Я – защита! – с этими словами он с размаху сломал каблук о камень пещеры.

Бах!

– Эй!

Я вырвала туфлю из его рук, но он содрал с меня вторую.

– Нет!

Но этот болван не слушал. Он сломал оба каблука моих деток, которые стоили половину моего месячного заработка.

А-а-а!

Не прощу!

Убью!

Я вскочила на ноги, Тарзан тоже.

– Т-ш-ш! – Он сделал руками жест вниз, чтобы я присела обратно и успокоилась. Потом показал на себя большим пальцем: – Я – защита.

– Дурак ты, а не защита! Ты знаешь, сколько они стоят?

Тарзан хмуро посмотрел на меня, пошел в дальний угол пещеры и заковырялся там. Меня всю трясло от злости. Я прижимала к себе страдальцев, моя модная душа обливалась слезами.

Другую такую пару теперь не найти. Ограниченная серия. Редкий цвет айвори. У-у-у!

Тарзан вернулся, гордо позвякивая связками бус из ракушек. Положил их передо мной и дерзко поднял свой квадратный подбородок.

– И?

Нахмурился. Не нравится, что не оценила еще щедрый бартер?

Тарзан подумал-подумал, посмотрел на мою мордашку, видимо полную боли и страданий, снова пошел в глубину пещеры. На этот раз он вернулся с небольшим копьем.

– На. Защита, – недовольно, словно шел на примирение и делал великую уступку, сказал он.

Я громко фыркнула и отвернулась. Села на шкуру, прижала к себе туфли и зажмурилась, надеясь, что так тоже можно переместиться во времени.

– На!

Еще перед тем, как открыть глаза, я поняла, что под носом мясо. Пахло паленой шкурой и неповторимым запахом свежеприготовленного создания.

Одна проблема – я не ем мясо! Это моя жизненная позиция!

Я открыла глаза. Если бы могла убить взглядом – Тарзан сейчас лег бы бездыханный. Но он кремень – выдержал и только палочку с едой ко мне поближе подвинул.

– Я не ем мясо. Надеюсь, ты это понимаешь? И это не оружие! – затрясла я туфлями перед его носом, голос срывался. – Это обувь! Обувь, понимаешь?

Кажется, у меня истерика. Сорвалась!

Тарзан внимательно выслушал, подождал, скажу ли я еще что-то или закончила, а потом осторожно положил приготовленную животинку на огромный лопух. Взял плошку с водой и протянул мне.

Дескать, попей, успокойся.

– Ты меня понимаешь или нет, я не пойму. – В отчаянии я взяла из его рук плошку и отхлебнула. Силы мне пригодятся, жидкость из организма нельзя терять.

Тарзан мягко похлопал меня по спине, явно успокаивая. При этом выглядел так, будто дикую лошадь укрощает – покровительственно, уверенно, но в то же время настороженно.

А потом снова палку с жареным животным мне подвинул.

Нет, все-таки он меня не понимает!

– Я не ем мясо. Сам ешь! – Я отодвинула к нему.

Он – ко мне.

– И долго мы так будем? Хоть что делай, я это есть не буду! – Я отодвинула лопух к нему.

Ох, как он вздохнул! Будто я не пять минут ему нервы мотаю, а всю жизнь. Кажется, этот вздох мужики репетируют с рождения – вон как отработанно вышло даже у пещерного!

Тарзан подвинул к себе жареное животное, оторвал лапу и протянул мне.

– Думаешь, я не ем, потому что разделать не могу? – Я закатила глаза, отвернувшись. – Я…

И тут Тарзан всунул часть жареной ноги мне в рот!

Он не жилец! Труп!

Нет, я лучше его с собой в свой мир возьму, обрею, депилирую, а потом кормить буду исключительно травой. Моя месть будет страшна!

Я его еще на машине с ветерком прокачу, а потом вместе с ним с парашютом прыгну.

В своих мстительных мыслях я так плотно сжала зубы, что откусила кусок, который тут же выплюнула. Ножку же я швырнула на лопух, хотя надо бы в Тарзана, но мама с папой приучили бережно обращаться с едой.

Не дождусь ночи. Сделаю это прямо сейчас!

Мой выпад рассек воздух со свистом, но губы так и не достигли цели. Я врезалась в жареную ножку!

– На! – широко улыбнулся Тарзан. Глаза озорно блестят, уголки губ так и подрагивают – вот-вот улыбнется.

Мой живот протестующе заурчал.

Тарзан шумно втянул запах мяса и издевательски протянул:

– М-м-м, а-а-ах!

Смачно откусил огромный кусок и со звуками, будто ел вкуснейшее на свете блюдо, стал уничтожать ножку на моих глазах. Ему хватило трех укусов, чтобы разделаться с ней!

На губах пещерного коварно блеснул животный жир, который выделила тушка при жарке. Тарзан вытянул губы трубочкой, словно говоря – смотри, я готов к поцелую. Похоже, смекнул, что я не ем мясо, и нашел способ, чтобы я изменила своим принципам.

И я действительно заколебалась. Домой-то жуть как хочется! Потом просто сотру из памяти, будто не было.

Я медленно потянулась к его губам, чувствуя полнейший раздрай. С одной стороны, мне нужно было его поцеловать, и это был очень приятный опыт (уж я-то распробовала), с другой – животный сок на его губах уменьшал степень моего отчаяния от этого мира до стадии «может, еще потерплю здесь, а?».

Я вспомнила свои туфли, что пали смертью храбрых, зажмурилась и подалась вперед. По всем расчетам я должна была попасть точно в его губы, но этого не произошло.

Смешок Тарзана заставил меня открыть глаза и взглянуть в наглое веселое лицо. Он так широко улыбался, что было видно два ряда немного неровных, но удивительно белоснежных зубов.

Неужели древние люди не знали, что такое кариес? Вот это им повезло!

Тарзану безумно шла эта улыбка. Загорелое лицо, темные волосы, карие глаза, крупный нос и подбородок, который явно