Скандал первостатейный вышел. Пришлось перевестись из 38-й в 51-ю, тамошние приняли его хреново, две недели с распухшими губами ходил. И пацанов не подтянуть — не полезут они в чужой район. Пришлось на поклон, как раз, к гопоте идти. Они через взрослую братву разрулили, подтвердили, что Санька Известь — нормальный поцык. И в школе его бить перестали.

Только мать всего этого не понимала (да и не грузить же ее базаром про понятия). Видела новые синяки — суровела лицом, которое покрывалось неприятными складками. Пару раз пыталась уговорить «быть хорошим мальчиком», один раз отстегала мокрой рубахой, которую стирала. А потом схватила за руку и потащила через пол Хабаровска.

— Николай, помоги! Совсем ничего не могу с ним сделать — улица сына портит!

Санька сразу невзлюбил этого Николая (для него — Марковича). Во-первых, потому что показалось ему, будто Николай Маркович метит к нему в новые папаши (родной отец вообще дома почти не появлялся, хотя, официально родители не развелись). Но это опасение не подтвердилось: они с матерью оказались друзья юности, работали в одном студотряде. Зато осталось «во-вторых». Санька ведь не дурак, фильмы смотрел, книжки порой почитывал. Таких, как он, ведь куда должны были вести отчаявшиеся мамки? На бокс или на самбо — чтобы он через спорт взял и исправился… Маркович даже близко не походил к данной роли. Долговязый, с рыхлым, обвисшим брюшком, висящим над ремнем. Пиджак, затертый до блеска, жидкие нестриженные волосы, как у хиппи какого-нибудь, только старательно расчёсанные на дурацкийпробор.

Был Николай Маркович учителем в школе в центре Хабары. Конечно, Известь с его характеристикой туда ни за что не взяли бы. Больно паршивая овца. Но друг матери пообещал взять Саньку в свой исторический кружок. Тот, мол, для всех. Пришлось давать клятвенное обещание мамке, что дважды в неделю он будет ходить по вечерам на этот дурацкий кружок. Санька поклялся, даже тихонько «зуб дал». Все-таки стыдно было перед мамкой за все ее страдания. А тут как бы косяк отработал…

В кружке он оказался самым старшим, словно, второгодник какой. Остальные кружковцы — ботаники задохлые, так что даже всей толпой они его напрячь не смогли бы. Возникло искушение мелочь с них тряхануть, но Санька таким и раньше никогда не занимался.

А потом Маркович открыл рот — и Санька не заметил, как пролетел час. «Колдун какой-то» — думал он, вспоминая в трамвае рассказы учителя. И не сильно ошибся: позже уже узнал, что в родной школе у Марковича кликуха была Шаман. О, он умел так закамлать, что нижняя челюсть плавно отваливалась, и ты шел за очередной историей, как крыса за дудочкой.

Санька даже не представлял, насколько интересна история края, где он живет. Вернее, он вообще раньше никак не представлял. Просто сначала была крепостная империя Романовых, а потом на ее месте появился великий могучий Советский Союз. Но Дальний Восток-то совсем недавно Россией стал. И имел, оказывается, свою крутую историю.

Керамика тут появилась чуть ли не первой во всем мире! Круто? Еще бы! Государство здесь возникло раньше, чем у славян в их Киеве и Новгороде. Конечно, сильно южнее, амурские земли были самой окраиной царства Бохай. Но тоже круто! А после тут же была целая империя — Золотая. И эта империя пол Китая завоевала! Круто!

«Да мы бы весь Китай захватили, — гордо думал Санька, внезапно объединив себя с чжурчженями. — Только Чингисхан помешал».

А уж когда начались разговоры про XVII век и приход на Амур русских — тут вообще началась одна сплошная сказка. Суровая, жестокая, но полная подвигов и воинской славы.

— Русские, после суровой Сибири, попали в райские земли, где прямо в лесах рос виноград, — камлал Шаман. — По берегам Амура стояли села, городки с крепостями, поля распаханные. Правда, отношения с местными племенами сразу не задались. И началась большая война. Хабаров с казаками каждый город брал с боем. Но сила их была такой невероятной, что дауры и дючеры стали считать казаков демонами. И прозвали лоча. За год несколько сотен русских воинов захватили весь берег Амура. И стала бы райская земля новым воеводством царства Российского, но под боком оказалась могучая китайская империя Цин.

Странно было воспринимать смешной и вечно всеми битый (даже нами на Даманском!) Китай великой империей. Но, со слов Марковича, выходило, что империя Цин ни в чем не уступала России. У нее и войско измерялось десятками тысяч, и пушки свои имелись. Ну да, что с русских царей средневековых взять! Петра-то Первого еще не было.

А потом случилось чудо.

Глава 10

Шаман договорился с автобусом и по первому ноябрьскому снегу повез кружковцев за город. Да не просто за город, а за двести кэмэ, до самого Троицкого! Сбор у школы чуть ли не по темноте устроили, чтобы за день обернуться. У всех в портфеляхбутерброды и чай в термосах, да носки запасные. Лица у ботаников раскрасневшиеся, все весело щебечут, предвкушая удивительнейшее приключение в их унылой ботанской жизни. Санька гордо залез в автобус с настоящим рюкзаком-колобком из брезентухи — наследством мамкиной молодости. И вообще, как потертый жизнью пацан, взял на себя роль старшего в этом курятнике.

После Шамана, конечно, который впервые предстал не в костюме, а крепких рабочих штанах, настоящей «аляске» и синем петушке «Олимпиада-80». Совсем другим стал учитель, как будто, раньше не пиджак на нем был, а смирительная рубашка. Даже моложе выглядел.

В Троицком хабаровчане объединились с местной шпаной, и руководитель кружка уверенно повел всех на горку к западу от села. Деревенские смотрели исподлобья, кто-то тихонько задирал ботаников и предлагал «отойти». Известь уже пожалел, что взялся опекать свой курятник, ибо в грядущем неизбежном махаче его будут первым валить. Но он забыл, что с ними шел Шаман.

— Вот, ребята, — с улыбкой повернулся Николай Маркович к пыхтящим детям, которые еле поспевали за них вверх по горке. — Это мыс Джари. Ученые еще спорят, но, вероятнее всего, именно здесь в 1651 году появился знаменитый Ачанский острог. Еще в 49-м археологи нашего пединститута обнаружили здесь следы древних укреплений…

И началось камлание. Через пять минут запуганные хабаровские ботаники забыли все свои страхи перед местными, а деревенские — о существовании ботаников. Все завороженно слушали историю про могучее войско казаков, которое всю весну и лето брало штурмом город за городом по всему Амуру, а потом решили зазимовать именно