Мэллори здорово меня запутала.

Это полное дерьмо, но предательства Виктории вполне следует ожидать.

Мои братья и я, мы знаем правила игры.

С правдой приходят неприятности.

А неприятности – это то, во что мы ввязываемся с самого рождения.

Мы – лидеры, это наша судьба. Нас вырастил человек, возложивший на себя заботу о нас вместо наших родителей, которым не посчастливилось выжить и посмотреть, кем мы стали.

Неудержимые, несокрушимые.

Брейшо.

– Э-м-м, кому-нибудь интересно посмотреть фотку, на которой Трейси Паркс демонстрирует сиськи? Я достал ее сегодня вечером, – спрашивает Ройс, снимая напряжение и вызывая у нас смех.

Двадцать минут спустя я принимаю душ, захожу в комнату моей малышки, поднимаю ее с кровати, несу через коридор в свою комнату и укладываю рядом с собой на постели.

Она крепко спит, обнимая свой маленький игрушечный поезд.

Я укутываю ее одеялом и смотрю на совершенное личико.

Я буду любить тебя всегда и защищать тебя изо всех сил, моя маленькая Зоуи.

Несмотря ни на что.

Глава 4

Виктория

НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ НИКАКИХ ПРИЗНАКОВ ТВОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ…

Не так давно я бы умоляла о таком приказе из его уст; последнее, чего я хотела, – это смотреть Брейшо – любому из них – в глаза и трястись, что они увидят правду в моих.

Теперь это раздражает, и все, к чему я раньше стремилась, но чего больше не точно хочу, – это быть невидимой.

Надо же, какая ирония судьбы!

В течение следующих четырех дней я делаю, как меня просят: не попадаюсь им на глаза, ухожу рано, прихожу поздно. Когда они видят меня, они, конечно же, не разговаривают, только бросают косые взгляды, которые мне остается расшифровывать, но мне все равно.

Я делаю как велено, и даже не хмурюсь, делаю с высоко поднятой головой и все такое прочее.

Я все еще живу под их крышей, не так ли? И мне удается засыпать и просыпаться в целости и сохранности.

Но я почти уверена, что они следят за мной.

Вне дома я занимаю себя тем, что вырываю сорняки из цветочных ящиков у школы; дело бесконечное, ящиков полно, и на многих еще не сорваны бирки. Но сегодня я выбралась в город вместе с Нирой. Едва мы сели за столик у бургерной, Нира прошептала:

– Внимание, Брейшо на горизонте.

Поворачиваюсь, чтобы посмотреть, и вот они – подъезжают в своем черном «Денали», одном из трех в городе. Два лругих тоже их.

Мне всегда казалось странным, что братья ездят на одинаковых машинах, но теперь я понимаю. Так они дают знать, что Брейшо едины. Не важно, кто сидит за рулем навороченного внедорожника, Брейшо есть Брейшо.

Ройс спрыгивает с пассажирского сиденья и мгновенно сканирует взглядом окрестности, затем с ухмылкой смотрит на меня. Кэптен выходит со стороны водителя.

Брат Кэптена, как всегда, самоуверен до наглости. Подтаскивает один из стульев, садится верхом и тянется схватить жареную картошку с моего подноса.

– Вик-Ви, – с ухмылкой говорит он вместо приветствия, затем смотрит на Ниру. – О, девочка из общаги.

Она натягивает улыбку и сосредотачивается на своей содовой.

– Так как дела, Вик-Ви? – Ройс наклоняется вперед, упираясь локтями в столешницу. – Ловишь ультрафиолет?

– Убиваю время. – Я приподнимаю бровь, и его ухмылка становится шире.

– Вот и умница.

Закатываю глаза и откидываюсь на спинку стула.

Мой взгляд скользит за его плечо; Кэптен приближается, но он не смотрит на меня, идет к стойке бургерной сделать заказ.

Нира толкает меня локтем, но мне не нужно смотреть, на что она показывает. Это – самый центр города, тут полно людей, преимущественно студентов, а тут двое из парней Брейшо.

Конечно, они пялятся.

Горожане уже несколько недель не видели парней Брейшо, разве такое можно вынести? А тут – вот они.

Да здравствуют короли!

– Смотрите-ка, прямо в стаю сбиваются, как голодные утята, – подмечает то же самое Ройс. Как это ему удается? – ведь он ни разу не отвел от меня глаз. – Десять минут, и в этой занюханной бургерной не останется ни одного свободного места.

Сказав это, он встает и добавляет еще три стула к моему – нашему, я полагаю – столу.

Нира вскакивает и убегает.

– Увидимся, Ви, – кричит она.

Я хмуро смотрю ей вслед, кивая, хотя она уже исчезла из поля зрения.

– Да… – Ройс хихикает, вытаскивая телефон из кармана. – Мы, несомненно, оказываем большое влияние на людей.

Я снова закатываю глаза, моя голова поворачивается влево, и я вижу, как задняя дверца внедорожника открывается и оттуда вылезает улыбающаяся Рэйвен, таща за руку своего мужа.

Она громко смеется, когда он свирепо глядит на нее.

– Посмотри на это, Вик-Ви, – язвит Ройс. – Видишь лицо недовольного ублюдка?

– Ну и что это значит?

– Это значит, что он получил только половину того, чего хотел его член. Поняла? – Он ухмыляется.

На улицу с двумя подносами выходит Кэптен. Он смотрит на брата и ставит подносы на стол. Конечно, он выбирает место подальше от меня, оставляя освободившееся место Ниры пустым. Рэйвен садится слева, а Мэддок – рядом с ней.

– Привет! – Рэйвен на мгновение встречается со мной взглядом, а затем смотрит на ухмыляющегося Ройса. – Что еще?

– Маленький Здоровяк в твоем животе встает на пути у папочки? Больше никакой любви на заднем сиденье?

Она борется со смехом, а Мэддок толкает Ройса.

– Заткнись, ублюдок. Она надела мое худи не просто так.

Мой взгляд падает на ее живот. И верно, они ведь еще не сообщили городу, что она беременна. Я думаю, худи помогает, но не сильно.

– Чувак, слухи быстро распространяются.

Мы оглядываемся и видим Мака и его подружку Хлою, идущих к нам.

Супер.

На лице Хлои появляется широкая улыбка, ее пятидюймовые каблуки грохочут при каждом шаге.

– Срань господня! – Хлоя бросается к Рэйвен. – Ты показываешь…

– Заткнись, – обрываю я ее в ту же секунду.

Взгляд Хлои встречается с моим, а я ухмыляюсь, когда Рэйвен отбрасывает руку, тянущуюся к ее животу.

Глаза Хлои расширяются, и она поднимает ладони.

– Прости. Твой мини-арбуз…

– Ей нравится называть это баскетбольным мячом, – бросает Ройс.

– Это не мяч, – злобно смотрит Мэддок.

– О, ты это сказал, – нахально говорит Хлоя, скрещивая руки на груди. – А чего ты ожидала, Рэй? Знаешь, я буду не единственной, кто попытается это сделать со временем, твой пример меня вдохновляет.

– Остынь, – говорю я.

Голубые глаза Хлои устремляются на меня, и ее губы складываются в стервозную улыбку.

– С тобой никто не разговаривал.

– А твоего мнения никто не спрашивал. – Слова слетают с моих губ, и я наклоняюсь вперед. –