был бы вполне сносный, если бы не труба нежно-голубого цвета, перекинутая через реку и поддерживаемая двумя бетонными колоннами. Поверх трубы тянутся ярко-красные рабочие мостки. Что это — канализация? Ну и уродство.

— Какую музыку слушаешь? — интересуется Софи, наматывая наушники на тонкий айпод-шаффл.

— О, э… Мне нравятся мюзиклы, — чуть смущенно признаюсь я. Большинство моих одноклассников увлекаются роком, хип-хопом, поп-музыкой.

— Какие твои любимые?

— О, их полно. Все диснеевские: «Отверженные», «Призрак Оперы». Мы с моей лучшей подругой раз пять посмотрели «Величайшего шоумена».

— Обожаю «Величайшего шоумена»! Когда Филипп ворвался за Энн в горящее здание, я чуть не умерла. — Софи так драматично прижимает руку к сердцу, что я невольно улыбаюсь.

— А мне очень нравится ее танец на трапеции. Когда она говорит ему, что они не могут быть вместе.

— «Ла-Ла Ленд» сочинили те же композиторы, — сообщает Софи.

— В самом деле?

Потрясающе, что моя новая подруга это знает — ей известно много всего, о чем я и понятия не имею.

Софи подключает к своему плееру мини-динамики. С первыми же звуками ее стол начинает вибрировать, а я подавляю желание отбивать ритм, как делала бы у себя дома. Софи расстилает на матрасе простыню, выкрикивая названия мюзиклов, которые видела вживую на Бродвее. Я же смотрела только «Короля Льва» во время школьной поездки на Манхэттен. Софи — просто супер, но дома, в Штатах, она, должно быть, живет по-другому, совсем не так, как я.

— Так у тебя есть постоянный парень? — осведомляется Софи.

Нет, но у моей лучшей подруги есть. Господи, как же я по ней скучаю!

— Родители запретили мне встречаться с парнями до окончания мединститута. Сначала надо заняться карьерой.

— Кто бы сомневался, — усмехается Софи. — Сначала никаких свиданий, а потом будут ждать, что ты в одночасье подцепишь наследника престола и произведешь на свет внуков. Лично у меня было четыре бойфренда, и родители знать не знали. — Она закатывает глаза. — А вообще, кого ты ищешь?

— Кого я ищу? — озадаченно переспрашиваю я, все еще размышляя о наследнике престола и внуках.

Софи обнимает свою подушку, на которой еще нет наволочки:

— У меня есть критерии — я называю их шесть «с»: симпатичный, сексуальный, состоятельный, сообразительный, способный. И суперобаятельный!

— Ого, ничего себе.

Это перечень сверхкачеств, о которых я даже и не мечтаю.

— Такой список есть у любой девушки.

Я киваю:

— У моей лучшей подруги он был длинный: голубые глаза, рост больше шести футов, крепкие мускулы, классная задница. Она все это заполучила.

Софи смеется:

— Повезло ей. А как насчет тебя?

Я надеваю наволочку на подушку. У одной девочки, учившейся на класс младше меня, Грейс Цзинь, список был совсем короткий: христианин и китаец. А мой еще короче: не Стэнли Юй — единственный китаец из моего класса, с которым меня пытались свести аж с детского сада.

— Это кто-то, с кем можно будет танцевать. Совершенно нереально.

Но в душе я заканчиваю эту мысль: кто-то, кто с легкостью поднимет меня высоко в воздух, как в мюзиклах, — если бы парный танец не нарушал одно из правил моих родителей, запрет на «непристойные физические контакты».

Я снова мысленно оказываюсь у мусорного бака. У меня сводит живот.

— Держу пари, ты найдешь его здесь, — говорит Софи, расправляя одеяло.

— За восемь недель? — смеюсь я, но она лишь многозначительно вскидывает брови.

— Это же «Корабль любви». Многие родители посылают сюда детей в надежде, что те с кем-нибудь познакомятся.

— Родители специально посылают сюда за этим?

А я считала, что только мои мама с папой лезут в мою жизнь!

— У нас с Риком предки тоже старомодные, — пожимает плечами Софи. — Но, повторюсь, я бы все равно сюда приехала.

Наверное, мне следует ужасаться, но вместо этого я испытываю странный трепет. Окажись тут Меган, она бы уже выпихивала меня за дверь со словами: «За дело, Эвер!» Не в смысле — отправляйся на поиски парня, но действуй, вместо того чтобы тихонько сидеть в уголке и мечтать о Дэне.

Я расстегиваю молнию на чемодане. К моему удивлению, в самой середине лежит сумка для танцевальных принадлежностей — сиреневое яйцо в гнезде из одежды. У меня в горле встает комок, и я пытаюсь сглотнуть его. Может, это мамин способ извиниться, пусть даже так убого и запоздало?

Я вынимаю сумку и тут же понимаю, что ошиблась. Сумка чересчур жесткая и тяжелая, в ней явно не купальник и колготки. Вот почему чемодан был таким тяжелым! Со все возрастающим дурным предчувствием я переворачиваю сумку и вытряхиваю оттуда… красно-синий учебник: «Основы молекулярной биологии».

Я как-то читала про воровской потайной фонарь, предназначенный для того, чтобы красться в темноте. Это металлический ящик, сделанный с таким расчетом, чтобы ни один лучик света не смог вырваться наружу, пока хозяин не откроет одну из узких створок. Я — точно пламя этого фонаря. Любое мое желание наталкивается на его железные стенки, как сверхновая, запертая в титановой тюрьме.

— Что с тобой?

Я резко поворачиваюсь к Софи:

— Рассказать, как я живу? — Я вырываю страницу и комкаю ее в руке. — «Учись только на отлично. Никаких танцев. Безумный комендантский час. Одевайся как монашка…»

— И никакого секса до самой смерти?

— Это самое священное правило! — Я швыряю учебник на пол.

— Что ж, этим летом правила отменяются! — говорит Софи и протягивает мне лиловый флаер. — В четвергу нас вылазка.

Я пробегаю глазами текст флаера:

КЛУБ «ПОЦЕЛУЙ»

Для посетителей младше 21 года вход бесплатный!

Первый напиток в подарок!

И фото гитариста в черной коже, цепях и татуировках, с лихо развевающимися светлыми волосами. Это участник группы Three Screams с Манхэттена; о существовании таких парней мои родители даже не подозревают, а если бы и знали, то в жизни не разрешили бы мне пойти на его концерт.

— Тусовка на всю ночь! — восклицает Софи. — Будешь пить, что хочешь, танцевать, наденешь классный прикид, а родителей пошлешь куда подальше.

Сколько раз в Кливленде Меган и другие девчонки приглашали меня пообедать и сходить в кино! Но я всегда отказывалась, поскольку мне не разрешалось возвращаться домой после комендантского часа, тем более если в компании были мальчики!

— Внизу охранник, — замечаю я.

Софи морщится:

— Да, охрану усилили. Но Рик говорит, что можно перелезть через ограду. — Босой ногой она заталкивает под кровать свой опустевший чемодан. — Это же «Корабль любви»! Одна большая вечеринка. На все лето. И никто нам ее не испортит. — Софи обмахивает меня своим ежегодником, как веером. — Позволь сказать тебе, Эвер: ты больше никогда не встретишь