Шрифт:
Закладка:
– Что ты понимаешь в этом, он должен сам решать. Филипп боится разочаровать тебя, поэтому не перечит. Кошмар, я замужем за таким монстром. Ты всю жизнь говоришь нам, как мы должны жить, ты не советуешься с нами, тебе плевать на наше мнение.
– Давай закончим это! Не хочу обсуждать это.
– Ты – чудовище, Стефан. Почему я раньше этого не замечала. Сколько стоит жизнь нашего мальчика?
Стефан ударил Мари по лицу.
– Замолчи! Не хочу с тобой разговаривать!
Мари молча, не проронив ни слова, выбежала из гостиной и ушла к себе в комнату.
Стефан налил себе виски, встал около окна и смотрел, медленно потягивая напиток.
– Папа, куда ушла мама?
– Спать, устала очень.
– Понятно. Я тоже пойду. Спокойной ночи.
– Иди, завтра у тебя поезд.
Филипп смотрел в потолок, одинокое небесное светило померкло с приходом дня, а он так и не уснул.
– У тебя болезненный вид, Филипп. Ты не заболел, дай лоб.
– Мам, перестань, всё нормально, – взяв Мари за руки. – Я просто не смог уснуть.
– Я в машину, давайте живее.
– Отец, зачем так рано мы едем на вокзал? Бастьен должны были зайти.
– Филипп! Давай я решать буду.
– Мне не пять лет, чтобы ты всё за меня решал, мы с Софи собирались на вокзал. Без неё я не поеду.
– Ты поедешь, мне плевать о чём вы договаривались.
– Стефан, перестань. Десять минут плюс – минус, не сыграют роли.
– В этой семье я решаю. У вас пять минут, бегом!
– Нет! – Филипп сел на стул. – Сколько можно указывать.
– Филипп, я кажется сказал, в машину идите.
– Мы поедем на такси, в таком случае.
– Добрый день! Что у вас за шум! – Элизабет вошла в дом.
– Здравствуй, Лизи! – Мари кинулась обнимать её.
– Хорошей дороги, Филипп, – поцеловав Филиппа, Элизабет села на стул.
– До свидания, мама, – обнимая, проговорил Филипп. – Я буду скучать, если что–то случиться – сообщи мне сразу.
– Хорошо, мой дорогой, – ладонь скользнула по щеке Филиппа, слеза прокатилась по лицу Мари и застыла около губ, она была похожа на маленький бриллиант, который переливался от солнечных лучей.
– Мам, не надо плакать, я же не навсегда уезжаю.
– Мне будет тебя не хватать.
– И мне тебя!
– Пока мой птенчик, – подхватив на руки Амели Филипп целовал её.
– Я буду скучать по тебе.
– Я тоже буду скучать.
– Софи на улице.
– Спасибо, мадам.
***
– Здравствуйте, Луи!
– Здравствуй, мой мальчик
– Филипп, прощайся, нам уезжать пора.
– Софи, я обещаю, что приеду осенью, обещаю. – обняв её, будто удав, сдавливая свою жертву, – я уже скучаю.
– Я тоже скучаю. Тебе пора. Твой отец уже ругается, – слезы застыли в её глаза, они стали стеклянными, безжизненными, руки обвили шею Филиппа, поцеловав его, она шепнула на ухо. – Прощай, Филипп, –недождавшись ответа, протянула ему конверт и молча направилась в автомобиль к отцу.
Филипп в недоумении смотрел вслед Софи.
– Пап, отвези меня домой, пожалуйста. Мама хотела остаться у Мари.
– Хорошо, Софи, поехали.
Филипп открыл конверт там было письмо и кольцо, его лицо превратилось с скульптурное изваяние безжизненное мертвое, глаза были наполнены болью и непониманием. Софи даже не смотрела в след Филиппу, когда машина дала ход. Филипп сел в автомобиль к отцу, и машина через пару секунд скрылась за поворот.
–Так будет лучше для всех, для всех.
– Софи, чего ты мурлыкаешь себе под нос?
Ничего не ответив, Софи закрыла лицо руками и начала плакать. Луи, увидев в зеркале заднего вида, что что–то происходит с Софи, остановил машину, включил аварийный сигнал и сел к дочери.
– Милая, не плачь. Филипп приедет.
– Он не вернется ко мне, слышишь, так будет лучше, я отдала кольцо, я всё решила за нас, так правильно, ведь я права?
– Я не совсем понимаю, что происходит, но я тебя всегда поддержу, слышишь.
– Я хочу проснуться, это всё сон, просто сон, лишь страшный продолжительный сон. Я хочу проснуться.
Приехав домой, Софи ушла к себе в комнату, а родители решили уединиться на кухне.
– Лизи, пойдем выпьем чай? – спросила Мари Морье.
– Пойдем, ты мне всё и расскажешь. Что у вас происходит?
– Амели, пойди позанимайся музыкой. Вперед! Дождавшись пока дочь послушно направится играть на фортепиано не начинала свой рассказ, – он портит нам жизнь, его затея была с переездом Филиппа, с ним невозможно, – Мари уперлась руками о раковину, слезы хлынули потоком, будто прорвало старую дамбу, которая держалась из последних сил.
– Мари, ты чего? – подойдя к подруге, обняла ее, пытаясь успокоить. – Мари, не плачь, пожалуйста.
– Я так хочу уйти от него, но куда мне идти, у меня нет ничего, я даже не знаю, как я смогу содержать детей и себя. Я не смогу, понимаешь. Боже, почему всё так, – уткнулась носом в плечо Лизи. – Он меня вчера ударил, понимаешь, ударил. Если я уйду, он мне не отдаст Амели, он сделает всё, чтобы превратить мою жизнь в кошмар, в Ад.
– Боже, как у него рука поднялась. Ты можешь уехать к нам. Мы не бросим вас. Я поговорю с Луи. Нельзя так всё оставлять.
– Он стал много выпивать, Стефан неуправляемый, он решил, что нашему Филиппу нужно жениться на дочери этого Эдварда. У них договоренность. Он продал нашего мальчика, а Филипп, боится разочаровать его согласился на поездку, правда он так любит Софи, любит, надеюсь не сделает глупостей.
– Они сами пусть решают, взрослые Филипп и Софи. Нам не стоит лезть в их отношения. Мари, я поговорю с Луи, обещаю, я не хочу, чтобы ты с ним жила, нельзя с таким человеком находиться вместе.
– Он меня убьет, уничтожит, слышишь, уничтожит.
– Перестань, мы придумаем что-нибудь.
V
Над Парижем повисла ночь, воздух был плотный и горький, словно масло, которое подают на завтрак, бледноликое светило появилось из-за тучи и свет попал в спальню, серебристые нити в руках умелых мастеров превращались в полотно на полу спальни, придавая комнате мистическую атмосферу таинственности. Софи сидела на балконе, укутавшись в плед, словно в кокон, она сидела и смотрела на звезды, в надежде, что получит ответ на все вопросы, но они молчали, лишь мигали, словно фары. Её глаза наполнялись слезами, казалось, что они не иссякнут никогда, будто кто-то забыл закрыть кран и ванна переполнилась, вода, не зная куда ей деваться, проливалась на пол, но никто не бежал закрывать воду, про неё забыли.
Луи лежал в кровати и читал книгу. Мари зашла в спальню и направилась
