и спустился в угольную шахту. Я оценил прогресс, достигнутый в строительстве нового замка

графа Ламберта, который, в настоящее время, был построен более чем наполовину, а также

потратил больше времени, чем было необходимо, на ткацкой фабрике, в основном, потому что

все девушки, которые там работали, хотели со мной поговорить о тех или иных вещах. Делали

они это во многом для того, чтобы обратить на себя внимание, а поскольку я все еще был

достаточно серьезно увлечен Киликией, то их ждало разочарование. Киликия провела

свое время, обучая танцам городских дам, заработав все деньги, какие только смогла.

Затем настало время возвращаться в Три Стены, где для работы над новыми проектами

я собрал полдюжины исследовательских групп. Мой обычный подход к проведению

исследований заключался в организации команд, состоящих из двух молодых людей которые, как правило, были учениками, вместе со старым мастером. Правило заключалось в том, что они

должны были пробовать идеи каждого и мастеру не разрешалось подавлять все эти тупые идеи, с которыми к нему приходили дети. Я оценивал прогресс каждой команды каждую неделю

или две, а также подкидывал им свои собственные идеи и обычно в результате получалось

что-то работоспособное. Для действительно важных вещей я организовывал по две

конкурирующие команды и позволял им работать независимо. Наградой за все это, помимо

заработной платы, в случае успеха служили денежные бонусы и, кроме того, если новый

продукт запускался в производство, то члены исследовательской команды были очевидными

кандидатами для управления новым производством, так что получение повышения было

в порядке вещей.

Железные дороги и пароходы были просто вопросом проектирования и строительства

с очень небольшим количество исследовательских работ, которые были необходимы в первую

очередь. Первой исследовательской работой пана Петра были железнодорожные пути.

Чтобы построить судостроительное здание новые земли, которые мы называли

Восточные ворота, был отправлен Яков с командой, а литейное производство было занято

изготовлением чугунных железнодорожных рельсов. Было запланировано, что строительные

команды пройдут Школу воинов в зимнее время, когда у них, в любом случае, не слишком

много работы.

У нас не было оборудования для проката стальных рельсов, а при относительно

небольших нагрузках, которые будет обслуживать наша железная дорога, был достаточно

хорош и ковкий чугун. Чугун также имеет преимущество в том, что его не имеет смысла

воровать. Кузнец не сможет что-нибудь из него сделать. Если он попытается его нагреть и бить

по нему молотком, то он просто рассыплется. Этот факт в сочетании с выдающимися

способностями Анны по вынюхиванию воров снизили проблему воровства почти до нуля.

И я почти поддался соблазну снова попытаться построить телеграф. Но не было

никакого способа, которым я мог бы предотвратить кражу меди, а монголы, скорее всего, будут

достаточно умны, чтобы перерезать наши линии сразу после начала вторжения, поэтому

его военное преимущество будет нулевым.

Наш подвижной состав состоял из маленьких платформ, достаточно больших для того, чтобы нести один контейнер, вмещающий десять тонн груза. Он вмещал одну десятую объема

современного автомобиля, но был огромным по стандартам тринадцатого века. Состав все еще

приводился в движение конной тягой, поскольку наша дорога была длиной всего лишь

в тридцать миль и не было никакой необходимости в больших скоростях, а мулы были уже

в наличии. Локомотивы были делом будущего.

17

Эскизное проектирование лодки и железной дороги заняло меньше недели, поскольку

сейчас я уже имел штат чертежников (и чертежниц). Еще одной задачей был авиационный

двигатель.

Моей первой мыслью было попытаться сделать одноцилиндровый двухтактный

двигатель с воздушным охлаждением, наподобие тех, что используются на газонокосилках, но меня волновала его балансировка. Статическая балансировка не будет большой проблемой, но динамическая балансировка без какого-либо тестового оборудования представляется

невозможной. Мысль о вибрации, в клочья разрывающей в воздухе один из наших хрупких

древесно-тканевых самолетов не давала мне покоя.

Я остановился в конструкции на двухцилиндровом оппозитном двигателе, где оба

поршня двигались в одно и то же время. Если каждая часть идентична противоположной части, то все должно отлично сбалансироваться. Я надеюсь.

Смазка? Все, что у нас было это различные животные жиры и импортное оливковое

масло. Я разработал систему смазки под давлением, зная, что она будет загрязняться древесным

алкоголем, который я надеялся использовать. После этого нам всего лишь необходимо было

попробовать различные смеси и сжечь несколько двигателей, пока мы не нашли что-то, что работало бы достаточно хорошо.

Карбюрация? Все, что я мог