Опаляющий жар накатил на верховную жрицу с новой силой, и она провалилась в беспокойный сон.

* * *

Изрядно уставший, но довольный проделанной работой, я добрёл до кровати. Старшая жрица куда-то сильно торопилась и не бежала по коридорам только из-за высокого положения. Она даже не стала провожать меня до самой двери, молча сбежав, едва мы дошли до нужного коридора. Но я на это не обратил внимания, думая о том, что делать дальше. Если бы верховная жрица Тэя не почувствовала чёрное солнце, то я бы сейчас только добрался до библиотеки и знакомился с угрюмым хранителем. Пришлось бы изображать кипучую деятельность и откапывать из-под толстого слоя пыли старые книги. Может, такая спешка и к лучшему. Насколько я понял, Тэя сейчас наставница Беаты, и лучшего способа нам сблизиться не найти.

— Василий? — в комнату без стука вошла Дейри, одна из жриц, с которыми я вчера учился зажигать светящиеся кристаллы. Она придержала дверь, пропуская в комнату сестру. Рена благодарно кивнула, сказав что-то одними губами.

— Наставницы? — удивился я, усаживаясь на кровать.

— У нас сегодня занятия, ты не забыл? — спросила Дейри.

— Должно было начаться сразу после обеда, — подтвердила Рена, демонстрируя глубокую миску и кувшин. — Мы узнали, что ты сегодня не заходил в трапезную.

— Точно, — кивнул я. — Забыл. Мы сегодня с верховной жрицей переводили книгу с великими символами и немного увлеклись. Оказывается, там столько всего интересного написано.

Сёстры уже знали, что я могу читать на древнем языке, поэтому верховная и пригласила меня в храм. Рена поискала взглядом, куда можно было поставить миску, и нахмурилась. Ну да, комната мне досталась без письменного стола. За мебель можно было принять только длинный сундук и стул рядом с окном. В итоге, миску она поставила на подоконник. Я успел заметить, что мне принесли кусочки тушёной курицы со сладкими овощами. А так как по комнате сразу поплыл приятный аромат, от которого побежали слюнки, то это наверняка блюдо из трапезной старших жриц. Только для них в пищу добавляли дорогие специи, острые и пряные. Следом на подоконник поставили кувшинчик со сладким ягодным компотом, обожаемым всеми жрицами храма без исключения.

Поставив еду, старшие жрицы переглянулись и подошли ближе к кровати, едва не нависая надо мной. Посмотрели сверху вниз.

— Ты вчера говорил о кристаллах, — начала Рена. — Они очень редкие, и самый дешёвый стоит около двадцати золотых монет. Храм не может позволить себе тратить столько золота, чтобы у каждой жрицы был свой кристалл. Но мы с Дейри подумали, что тебе нужно больше тренироваться…

— Да, — подхватила Дейри, так как сестра слегка замялась, подыскивая подходящие слова. — Талант нужно развивать. Не каждая жрица в храме может так легко зажигать кристаллы…

Они снова переглянулись, словно обменивались мыслями. Рена распустила шнурок небольшого тряпичного кошелька, висевшего на поясе, и протянула мне.

— И это вовсе не из-за того, что ты предлагал в обмен символы из книги верховной жрицы, — сказала Рена.

— Всё верно, — кивнула её сестра, — совсем не из-за символов и книги. Мы просто хотели поддержать талантливого парня. У жриц… точнее, у талантливой молодёжи в храме должен быть наставник, без этого никак, и мы хотели предложить тебе стать нашим учеником.

— Мужчинам в храме живётся непросто, — продолжила Рена. — Но если мы будем наставницами, то младшие жрицы побоятся тебя задирать.

Проще смутить каменную дверь в храме, чем старших жриц, но сейчас сёстры старательно прятали волнение, глядя на меня. Я развязал мешочек и вытряхнул на ладонь большой кристалл. Думаю, что этот образец стоит гораздо больше, чем упомянутые двадцать золотых монет. Большие кристаллы гораздо требовательны к владельцу, но и светили не в пример ярче мелких собратьев.

— Спасибо большое, наставницы, — улыбнулся я им. — Теперь я смогу больше тренироваться.

— Не переусердствуй и не сломай его, — предупредила Рена. Глазки у неё сверкнули в предвкушении.

— А вы не слишком поспешили? Ведь я только вчера пришёл в храм, а вы уже хотите стать моими наставницами.

— Не думай об этом, — сказала Дейри. — Верховная жрица тебе благоволит и назначила на высокую должность помощника хранителя, поэтому мы и не сомневаемся.

— Тогда у меня есть для наставниц ответный подарок. Мы с верховной жрицей перевели почти всю книгу с символами, и я нашёл два особых, которые подойдут вам больше всего. Это контроль и сила. С ними вы легко сможете зажигать одновременно по десять кристаллов. А символ могущества, который я нашёл, впечатлил даже госпожу Тэю. Она приказала нанести его себе на спину как можно скорее. Едва не поругалась из-за этого с хранительницей символов.

— Да? — Рена задумалась. — И ты его запомнил?

— Обижаете. У меня исключительная память на всё прочитанное. Была бы здесь бумага и перо, я бы нарисовал его.

— Одного рисунка мало, — наставительно сказала Дейри мне, затем посмотрела на сестру, как будто они об этом спорили недавно.

— Конечно, недостаточно, — согласился я. — Нужны ключи, чтобы правильно активировать символ. Ну и хорошие чернила, насыщенные богатой кровью могущественного демона, тоже не помешают. В этих символах совсем немного ключевых точек, я их все запомнил, не переживайте.

— Ты уверен, что сможешь его нарисовать правильно? — спросила Рена.

— Уже нарисовал, и верховная жрица меня хвалила. Сказала, что как только старшие жрицы узнают, какой это могущественный символ, то они устроят кулачные поединки за право обладать таким же.

Сёстры задумались, отошли к двери и зашептались. Я же прошёл к окну за тарелкой и уселся на стул, решив пообедать, так как потом не будет времени. Жаркое из курицы оказалось изумительно вкусным, пряным и немного сладким из-за овощей. Расправился с ним за пару минут, пока Рена и Дейри отчаянно спорили о чём-то.

— Как насчёт учебной комнаты? — спросил я, облизывая деревянную ложку. — Кто из жриц в здравом уме решит перед ужином пойти туда? Это же скучнейшее… точнее — этому так сложно учиться, что жрицы боятся туда идти. Там нам никто не помешает. Я нарисую символ, расскажу про ключевые точки, а там уже сами решайте, нужен он вам или нет.

— Добром это не кончится, — сказала Дейри.

— Если вы не будете