Шрифт:
Закладка:
Чего он добивается? Из-за его спины я не могу рассмотреть лицо Ивенс. Стоит ли вмешивается вообще во все это? Он хватает ее руки, закидывая их над головой, и резко, без предупреждения хлестает ее ремнем по животу. Она не издает не единого звука, будто была бронежилете. Какого черта? Только отхожу от окна, собираясь вломиться и надавать придурку по морде, как дверь открывается и на пороге появляется она с красной коробкой в руке и еще чем-то зажатым под локтем.
– Сядь здесь, – командует девушка, и я делаю, как она говорит.
Внимательно слежу за ее действиями. Все это время мы сидим молча. Несколько секунд наблюдаю за ее задумчивым взглядом. В этот момент рана на брови начинает щипать, из-за чего я слегка морщусь. Ее ладонь касается моего подбородка, поворачивая его немного в сторону. Что она делает? Чувствую легкий ветерок на своем лице, и боль тут же стихает.
– Мама в девстве так делала, когда я разбивала коленки, – смутившись, оправдывается девушка.
Я не знал, как реагировать на все это. Ее помощь казалась мне какой-то дикой. На ее месте я мог представить кого угодно, но только не эту надменную и упрямую девицу. Когда она закончила с моим лицом, мы оба встали, и я начал искать свой телефон в кармане джинсов. Пока я вызывал такси, Ивенс все еще стояла за спиной. Наверняка ждет благодарностей. Поворачиваюсь к ней, чтобы и вправду поблагодарить, но она в очередной раз сбивает меня с толку, протягивая что-то в руке.
– Что это?
– Рубашка моего отца. Твоя футболка вся в крови.
– Я…
– Можешь не отдавать, – тут же перебивает она и быстро уходит в дом.
И что это вообще было? Для чего ей все это? Кажется, я совсем перестал понимать женскую логику. Хотя кто ее вообще может понять. Свет в доме до сих пор не загорается. Интересно, она специально не включает свет, чтобы не привлекать внимание придурка, живущего вмести с ней или это у меня уже паранойя.
Утро оказалось не таким легким и бодрым, как зачастую показывают его в рекламах. Мое утро было ужасным. Сегодня так точно. Пытаюсь встать, но что острое словно нож режет прямо по животу, не давая возможности поднятья. Провожу ладонью по краю ткани светлой майки, слегка обнажая край живота, тут же ужасаясь увиденному. Облокотившись одной рукой за край кровати, наваливаюсь на бок, чтобы всё-таки встать, правда, получается не с первой попыткой. Снова прикасаюсь к животу, на этот раз, осматривая его полностью. Огромные три полосы красовались вдоль ребер. Синяки были и правду ужасными, хотя это не самое страшное, что могло со мной вчера произойди. Вчера Джек был не слишком зол, но все же о наказании он не забыл. Мучитель делал все, что бы я ни на секунду не забывала о нем. Я и не забывала, поскольку каждый шрам и каждый синяк напоминал мне о нем. Когда-нибудь мама откроет глаза и у него больше не будет никаких козырей в рукаве. Мама – мой единственный повод быть сильной. Ради нее я молчу. Чтобы он не сделал, я буду молчать и дальше. Лишь бы она была в безопасности.
Я думала, что самым сложным было подняться с кровати, но надеть ботинки оказалась практически непосильной для меня задачей. Провозившись еще какое-то время, чтобы натянуть обувь, не нагибаясь, я все же справилась, хоть и потратила на это кучу нервов.
***
– Кэт, у меня потрясающая новость, – пытаясь отдышаться, протараторила Лина.
Давно уже не помню, чтобы меня так называли. В последний раз я слышала короткое «Кэт или Кэти» от старушки по соседству, которой еще в детстве мы с отцом помогала подстегать газон. Непривычно слышать его снова.
– Хоть что-то положительное за утро. Выкладывай.
– Говорят, мистера Овена не будет до конца недели, и нам заменили его лекции на занятия с Хастером?
– И? Когда будет твоя «потрясающая» новость?
– Вообще-то это и есть хорошая новость, – хмуриться девушка, обижено сложив руки на груди.
– И что здесь хорошего? Если бы лекции вообще отменили, тогда другое дело.
– Ты постоянно ищешь какой-то подвох. Почему нельзя просто взять и порадоваться вмести со мной.
– Ладно-ладно я рада. И даже очень. У нас будет занятие с мистером Хастером Бейкерсом. Увиии. Теперь ты довольна? – наиграно жестикулирую, словно маленький ребенок, впервые увидевший снег.
– Боже, не называй его фамилию. Она и вправду ему не идет.
Я знала, что в раздевалки уже полно народа, поэтому с Линой я дальше не пошла. Еще не хватало, чтобы кто-то увидел мои синяки. А их сложно не заметить. Учитывая сколько времени, ушло на утренние сборы, со снятием кофты возникнут некоторые проблемы. Нужно было переодеться где-то в другом месте, например, в уборной. Обычно сутра там никого не было. Когда я пришла одной из последних на поле, мистер Хастер был уже там. Многие уже выстроились в ряд, хотя раньше я такого не припомню. На его занятиях мы делали, что хотели, но, видимо, не в этом раз. Тренер Хастер был каким-то нервным и хмурым. Он накричал на парня с пирсингом в носу из моей группы только за то, что тот не завязал, как следует шнурки на кроссовках. Он сделал замечание даже Лине, которая просто обожала его занятия и однажды даже пыталась состроить ему глазки.
– Кое-кто сегодня не в настроении, – бурчу на ухо подруге, чтобы хоть немного подбодрить ее после неуместного упрека Бейкерса.
– Вам не интересно, мисс Ивенс? Тогда, может, проведете внеплановое занятие за меня?
Хм. Досталось даже мне. Отрицательно машу головой и прячу глаза в пол. Сегодня лучше не нарываться на неприятности.
– Так вот, сегодня вы сдаете два норматива, по которому я оценю каждого. Эти оценки будут влиять на балы для получения стипендии.
Многие загудели от недовольства, и я в том числе. Проклятье, сегодня я не в форме для сдачи нормативов.
– Сначала подтягивания. Первые девчонки. Давайте живее-живее.
Сила была не самой моей лучшей стороной. Я больше по выносливости. Но ради стипендии придется выложиться по максимуму. Моя очередь пришла слишком быстро, я даже не успела, как следует подготовиться.
На мне была всего лишь тонкая кофта. Я знала, что в ней было слишком опасно подтягиваться, поскольку один резкий рывок или неправильный подъем – и мой живот будет у всех на виду.
– Мисс Ивенс, мы еще долго будем Вас ждать? – недовольно спросил тренер.
Прошу Лину одолжить ее ветровку на несколько минут, на что она неохотно соглашается. На улице было и вправду прохладно, но несколько минут без куртки потерпеть можно было.
– Мисс Ивенс, – раздраженно повторяет Бейкерс.
– Сейчас.
Завязываю ее ветровку, потуже фиксируя внизу живота, и заправляю в нее края своей кофты. Все наблюдали за моей церемонией приготовления к подтягиваниям, словно я собиралась не зачет сдавать, а олимпийский титул завоёвывать. В итоге на седьмом подтягивании я сдалась. Если бы при выдохе не сдавливало так сильно ребра, возможно, я бы смогла заработать больше балов. Но сегодня был не самый подходящий день для выполнения физических нагрузок.
