В частности, именно так интерпретировался самый крупный ансамбль с мозаиками и фресками – собор Св. Софии в Киеве (ок. 1037 г.)[118] (Рис. 1). Археологические и письменные свидетельства о существовании такой комбинации двух техник в других киевских храмах (Десятинной церкви, Успенском соборе Киево-Печерской лавры и др.)[119], как и частично сохранившийся ансамбль Михайловского Златоверхого монастыря (ок. 1112 г.)[120] подкрепляли мнение о том, что такая комбинация стала местной особенностью монументальной живописи Киевской Руси.

Недавние исследования в Св. Софии Киевской дают новую пищу для размышлений о традиции комбинирования двух техник в византийской монументальной живописи. В 2013–2014 гг. в Св. Софии в подкупольном пространстве были поставлены леса и проведены частичные технико-технологические исследования мозаик и фресок, результаты которых опубликованы в статье Ю.А. Коренюка, Р. Гуцуляка и Н. Шевченко[121]. В ходе этих работ были подтверждены некоторые предположения, сделанные ранее на материалах исследований прошлых лет[122]. Во-первых, состав штукатурки под фрески во всех частях собора одинаковый, что полностью лишает оснований высказывавшиеся ранее гипотезы о более позднем выполнении фресок в периферийной зоне храма. Во-вторых, цвета, формат и размер тессер, а также техника набора в мозаиках западных частей подкупольного пространства несколько отличаются от мозаик купола и восточной части. Это может свидетельствовать о том, что данные участки выполнялись в последнюю очередь, мастера торопились, материалов не хватало.

Кроме того, были выявлены и некоторые новые факты, на которые до сих пор не обращали внимание. Обнаружилось, что в нескольких местах мозаика лежит поверх слоя с фресковой живописью. Речь идет о полосах разгранки и орнаментальных композициях[123] (Рис. 2–4). На основании этих находок украинские исследователи сделали предположение о том, что сначала подкупольное пространство собора было расписано фресками полностью или частично, а затем фрески заменили мозаиками, которые не принадлежат к первоначальной декорации собора. Вероятно, вследствие дефицита смальты первоначальные фрески в западной части подкупольного пространства (медальоны с образами севастийских мучеников в западной подпружной арке) так и не были заменены мозаиками[124] (Рис. 5).

А.Ю. Виноградов поддержал эти предположения и выдвинул новую гипотезу о связи последовательности работ по украшению собора с событиями церковно-политической истории[125]. По его мнению, сначала весь собор был расписан фресками до 1037 г. Эта летописная дата вполне заслуживает доверия, к тому же на фресках есть датированные граффити 30-х гг. XI в. Затем, после значительного перерыва, в алтаре, куполе и подкупольном пространстве фрески были заменены мозаиками. А.Ю. Виноградов связывает это со смещением митрополита Илариона и поставлением на киевскую митрополию Ефрема, при котором произошло новое освящение собора 4 ноября 1052 г. Работы могли быть выполнены большой артелью мозаичистов за один сезон с весны до ноября 1052 г., чем и объясняется спешка и нехватка материалов.

В этих гипотезах есть несколько моментов, нуждающихся в дополнительном прояснении. Остается непонятным, какие материальные данные могут подтвердить именно замену полноценной фресковой росписи мозаиками в алтаре и центральной части собора[126]. Остатки фресок с фигуративными изображениями под мозаиками не обнаружены, как и следы повсеместного уничтожения или нанесения насечек на этот слой для закрепления нового слоя штукатурки под мозаики, что обычно делалось при наличии значительного временного промежутка между разными этапами монументальной декорации.

Напротив, есть некоторые данные, которые могут говорить скорее о том, что фрески и мозаики выполнялись почти одновременно. Так, украинскими реставраторами было выяснено, что в состав штукатурки под фрески и под мозаики входят одни и те же вещества (в частности, в штукатурке под фрески использованы те же отходы производства стекла, что и в штукатурке под мозаики), меняется только количество тех или иных компонентов, что связано с особенностями каждой из техник[127]. В некоторых местах полосы орнамента, выполненного в технике фрески, проходят между мозаиками, как в северной части вимы между остатками мозаичного Вознесения на северной стене и мозаичной фигурой первосвященника Аарона[128] (Рис. 4). Сочетание фресковых и мозаичных рам-обводок вокруг некоторых фигур и композиций[129], как мы покажем ниже, не свидетельствует о замене фресок на мозаики. Эти красные живописные обрамления выполнены по той же сырой штукатурке, что и мозаичный набор[130] (Рис. 2, 3). Раскрытые на северо-западном подкупольном столбе в уровне хор фрагменты панно с имитацией мраморной облицовки в технике фрески, на которые сверху заходит слой штукатурки с мозаичным орнаментом, не обязательно были написаны задолго до выполнения мозаичного набора[131]. Это пока единственный очевидный случай частичной замены фрески с простейшими декоративными мотивами на мозаичный орнамент. Нижняя часть подведенного к срубленной фреске слоя мозаичной штукатурки осталась без набора, по ней было выложено пунктиром лишь несколько кубиков смальты (Рис. 3)[132]. Скорее всего, в этих местах, плохо видимых снизу, мозаичный орнамент просто не завершили, а частичная замена фресковых декоративных панно на мозаику могла стать результатом изменения замысла или какой-то нестыковки в работе фрескистов и мозаичистов.

Все это, на наш взгляд, позволяет предполагать одновременное исполнение мозаик и фресок в Св. Софии Киевской одной артелью в течение нескольких лет. Для того, чтобы это предположение могло приобрести более твердые основания, необходимо продолжение технико-технологических исследований мозаик и фресок Св. Софии с лесов, что в настоящее время невозможно.

В данной работе мы попробуем подойти к проблеме комбинации мозаик и фресок в византийских храмах с другой стороны. Рассмотрим вопрос, насколько такая комбинация вообще типична для византийского искусства, какие ее варианты существовали и в каких обстоятельствах заказчики и художники к ней прибегали?

* * *

Сочетание мозаик и фресок известно с раннехристианского времени и остается достаточно частым в средне– и поздневизантийский периоды. Чаще всего это были разновременные дополнения к уже существующему ансамблю, причем обычно, сначала делались мозаики, а потом фрески. Однако нередко такая комбинация задумывалась изначально, и тогда в наиболее значимых частях храма обычно делались мозаики, в остальных – фрески.

Так, уже в первых памятниках раннехристианской монументальной живописи мы встречаем оба варианта. В базилике св. Петра в Риме, освященной в 333 г., сначала были сделаны мозаики апсиды и триумфальной арки, относимые к эпохе Константина Великого. Затем при папе Льве I Великом (440–461) появились фресковые циклы в нефе и мозаика на фасаде, а при последующих перестройках и обновлениях добавлялись новые циклы и отдельные композиции в обеих техниках[133]. В базилике св. Павла, оконченной ок. 395 г., основной объем монументальной декорации был осуществлен при том же Льве I. Здесь изначально сочетались две техники: мозаики украшали апсиду, триумфальную арку и внешний фасад, в нефах были фрески[134].

Целый ряд ансамблей с