Выписываюсь через неделю. Из больницы меня забирают Илюша и Таня. Решаю не сообщать Косте – не хочу отвлекать женатого человека от семьи и нагружать хлопотами. Обо мне есть кому позаботиться. Так-то, майор Духин!

Илюша услужливо поднимает мои сумки в квартиру и виновато отводит глаза, заметив мой взгляд – недовольный и недоуменный. А как я должна смотреть на немытую квартиру? Пыльные полки, грязные полы… Сердце ощутимо колет – Костя никогда бы так не поступил. Он предусмотрел бы все на сотни шагов вперед – нанял клининг, сам помыл, в конце концов! А Илья… То ли я ему не сильно нужна, то ли он просто лопух. И почему я все время сравниваю кого-то с Духиным?

– Илюша, иди родной… Домой. Нам с Весной прибраться надо и поговорить. Сплетнями обменяться. – Заметив мое настроение, Таня выпроваживает Илюшу.

– Пока, любимая. Звони. – Бросает он как ни в чем не бывало.

– Ну и чудак! На букву «м»! – возмущается Таня, упирая руки в бока. – Слов нет, Вёся. И за это чудо-юдо ты замуж собралась? Он, вообще, дальше своего носа видит?

– Он хороший, Тань. И не предаст. И он… Плевать на эти мелочи, – неуверенно бреду к окну. Опираюсь ладонями о подоконник, впившись взглядом в засохший кактус… Единственный цветок в моем доме. Был…

– Знаешь, Весна. Я тут подумала на досуге… – Танюшка встряхивает головой, отчего ее пышный русый хвост подпрыгивает, и открывается шкафчик. Достает чайные пакетики, варенье и сахар. Включает чайник.

– О чем, Танюш? – протягиваю, вернувшись за стол.

– Ты ведь так и не решилась рассказать Косте о том дне? И не решишься…

– А я ведь не помню ничего, Тань. Что я ему расскажу? Как очнулась в постели голая и еле дошла до электрички?

– Весна, Костя может принять заявление у тебя? – заговорщицки произносит Таня.

– Не знаю… А как он примет? Разве есть состав преступления? К тому же Костя работает в ФСБ, а не в полиции. Нет, Тань… Да и что я напишу? Обо мне черт те что подумают. Скажут – дура, очнувшаяся через девять лет. Нет, ерунда это все…

– Зато ты таким способом достучишься до него. Заставишь прочитать написанное.

– Думаешь? – неуверенно качаю головой. – Танька, он ведь такой сильный… Костя. Деловой, важный, влиятельный. Ему легко это все… Наше общение, Алешка. А я… То, что он легко переживет, я не вынесу.

– Надо хотя бы попробовать, Вёся. Напиши… Все, что помнишь. До мельчайших подробностей. Попробуй вернуться в тот день. Успокойся, приляг…

– Да я помню все поминутно. Все, что к делу не имеет отношения. Как ехала, почву рыхлила, квас этот выпила. А потом… словно вырвали кусок из памяти. А папа ведь тоже не поверил – отказался расследовать и делать мне анализ крови. Побоялся, что меня на учет в наркологию поставят. Если бы можно все вернуть? – вздыхаю грустно и отхлебываю приготовленный Танюшкой чай.

– Напиши, Вёся. И отнеси Косте. Прикинься глупышкой, посоветуйся, кому можно показать воспоминания. Мужчины любят, когда женщины у них советуются. Он прочитает! Зуб даю.

– Ладно, Танечка. Ты лучше расскажи, как там Надежда Петровна? – решаюсь сменить тему.

Таня работает массажисткой в хосписе. И не только в нем – еще в доме ребенка и частной клинике. Наш разговор уплывает в другое русло. Потом Танюшка помогает мне навести порядок. Вернее, делает большую часть домашней работы – я еще слишком слаба, чтобы трудиться в полную силу.

Провожаю Танюшку и звоню Косте. Закрываю глаза, чувствуя, как от его голоса просыпаются мурашки. Бегают по телу, как заворожённые…

– Меня выписали, Костя. Я дома.

– Поздравляю, Весна. Ты отдыхай, возьми отпуск. Если нужны деньги, я тебе одолжу… Не хочу, чтобы ты угробила себя…

– Не дождешься, Духин. Я живучая. Так просто избавиться от меня у тебя не получится.

– Не начинай, Завьялова. – Протягивает он. – Хочешь, свожу вас с Алешкой на водопады?

– Не знаю. – Тру переносицу, смущаясь от его слов.

– Горы и водопад – лучшее сочетание для больных бронхолегочными заболеваниями. Там и бальнеолечебница есть. Могу устроить вас на неделю, а…

– Духин, по-моему, ты разошелся.

– Так что – едем в выходные? Я давным-давно там был, еще… В общем, до отъезда из города.

– И Маша поедет? – бросаю я.

– Не знаю. Я предложу ей. Можешь Илью тоже позвать, если хочешь. Заодно познакомимся поближе.

– Костя… У меня к тебе дело есть. – Все-таки решаюсь. – Я могу завтра приехать в управление? Это важно.

– Конечно, выпишу тебе пропуск. Алешку утром тебе верну.

Мы прощаемся. Я брожу по квартире, настраиваясь на нужный лад, а потом достаю чистую тетрадь из тумбочки сына и сажусь за стол…

Глава 13

Весна.

Просыпаюсь от настойчивого телефонного звонка. С трудом разлепляю глаза и оглядываюсь – я так и уснула в комнате Алешки – писала, писала… Перечитывала, плакала, вспоминала новые, даже самые незначительные детали.

– Да, – сонно отвечаю, соскакивая с кровати сына.

– Весна, я отправил Алёшу с водителем. Они должны появиться у тебя с минуты на минуту. – Голос Духина, напротив, звучит уверенно и твёрдо. – Я тебя жду в условленное время. – Добавляет он чуть мягче.

– Спасибо тебе, Костя. Увидимся.

Умываюсь, расчёсываю волосы и собираю их в высокий хвост на затылке. Придирчиво смотрю на себя в зеркало – бледная, истощенная, с синяками перед глазами. Грудь сотрясается от кашля – он уже не такой частый, как раньше, но и полностью здоровой меня назвать сложно. Сейчас позавтракаю и сделаю ингаляцию. И наверное, макияж. Хотя нет – не хочу, чтобы Костя надумал черт знает чего! Опять Духин не покидает моих мыслей! И сны тоже… оккупировал.

Выплевываю в раковину пену от зубной пасты и остервенело умываюсь, прогоняя из головы его назойливый образ.

Алёшку приводит Вакуленко – тот самый стажёр, не пускавший меня в кабинет Кости. Мнётся на пороге, скромно улыбается, делает комплимент моему незатейливому интерьеру. Алёшка набрасывается на меня, стоит мужчине скрыться за дверями квартиры.

– Мамулечка, я так скучал! – ветровка летит в одну сторону, кроссовки в другую. Стоп! Это же не наши кроссовки. Выходит, Костя приодел нашего сына? – Ты больше не уедешь в больницу? – дрогнувшим голосом произносит сынок.

– Надеюсь, что нет. – Шепчу, поглаживая Алёшу по голове. Вихрастый, русый, кареглазый… От каких воспоминаний я пытаюсь бежать, если передо мной вечное напоминание!

– Мам, а дядя Костя мой папа? – осторожно спрашивает сын. Смотрит на меня с нескрываемым вызовом.

– А ты… А