побоятся, это для них обычное дело. Но вот здоровенная крыса, в их жизненный уклад не вписывалась, луч фонаря так и светил на оскал. Оба какое-то время ошалело молчали.

Я, находясь в нескольких метрах, почти на верхушке завала, наблюдал за дальнейшими действиями, над головой порушенный свод с уходящей в глубину широкой трещиной.

— Может, это ондатра или бобёр переросток? — предположил Никола.

— Сам ты бобёр! Клыки видишь? А хвост! — не согласился Гусь. — Да это тварь какая-то, крыса-мутант! Правду штоль про это место говорили…

— Чё там? — донеслось из лаза.

— А кто её так? — не обратив внимания на вопрос Марика, спросил Никола. — Бочину вроде как чем-то острым рубанули, на зубы не похоже.

Я подобрал несколько небольших камней, кинул один с расчётом, чтобы он скатился к ногам золотоискателей, тот шумно покатился по породе, остановился, ударившись о ботинок Гуся. Мужики обернулись, со страхом крутя фонарями.

— О***ть там дыра! Может, оттуда выпала?

Никола хотел подойти, я кинул ещё один камень, над их головами. Тот, пролетев несколько метров, зашумел громче прежнего, заставив мужиков подпрыгнуть и обернуться вглубь тоннеля.

— Да чё за…

И в этот момент я скинул махнагона, дохлая тварь скатилась красиво, перевернувшись несколько раз, шмякнулась башкой о камень, жуткие лапы конвульсивно дёрнулись.

— А-а-а- краб! — первым очухался шустрый Никола.

Нырнул в лаз, вернее, попытался, оттуда торчала лысая голова Марика.

— Лезь, сука, обратно!.. Б***я!

— Да чё случилось-то?

— Лезь, говорят, залупа безмозглая, — это уже Гусь.

— Тут б***ь пауки здоровенные падают!..

Чтоб уж совсем добить золотоискателей, я издал гортанный рычащий звук, получилось очень даже зловеще. Несчастного Марика едва ли не ногами протолкнули, последним скрылся Гусь.

Подхватив валун не меньше центнера весом, я швырнул его на кучу породы, загрохотало, посыпалось, послышались испуганные вопли мужиков. Представив, с какой скоростью они сейчас улепётывают, от души рассмеялся и плевать, если услышат, запуганный мозг просто не сумеет среагировать, они запомнили жутких тварей мутантов и зловещий рык.

Выждав несколько минут, выбрался на ту сторону завала, обнаружил два брошенных рюкзака, чуть в отдалении стояло техническое приспособление, должно быть, тот самый генератор и пара больших канистр с топливом. Прикинув варианты, я решил прибрать барахло, мне тут следы не нужны, начнут приходить, интересоваться и опять полезут ко мне.

Генератор как груз не удобный, дело не в весе, а в габаритах в проделанный лаз не пройдёт, придётся расширять, но кому это надо, если есть личное хранилище на сто двадцать восемь кило. Поместятся и рюкзаки с канистрами.

Пришлось вернуться к своему закутку, выгрузить почти всё барахло и сделать ещё одну ходку. На обратном пути вновь заделал лаз, стараясь использовать неподъёмные валуны, от людей вряд ли поможет, ну хоть зверьё перестанет шастать.

Вернулся к себе, поскольку делать уже ничего не хотелось, перекусил чем Бог послал: несколько пирожков с картошкой в прикуску зелёный лук и сало — любимая еда егерей и золотоискателей.

Перед тем как завалится спать, вспомнил про одно важное дело.

Для изучения навыка «Критический урон» уровень 4 требуется:

Тёмная материя 100.000 единиц

Свободный опыт 100.000 единиц

Внимание! Проверьте наличие требуемого количества Тёмной материи и Свободного опыта, в случае нехватки чего-либо, навык изучен не будет!

Я стал немного сильнее.

Критический урон + 6

Четыре своих, два на биже — я крут!

* * *

Молодой, но очень серьёзный на вид следователь не спешил задавать вопросы, всё писал что-то, заполняя листок за листком. Я бы, может, и пошутил на тему клавиатуры с компьютером, на дворе двадцать первый век, но настроение было неподходящим. Морда практически всмятку, всё тело сплошной синяк, и неизвестно что с квартирой.

Спецназ не церемонился, выбили все окна, выломали железную дверь и, прежде чем засунуть в автозак, долго и вдумчиво мутузили.

— Что с Константином, племянником? — звякнув наручниками, я попытался утереть стекающую по подбородку кровь, но не преуспел, цепь, что крепилась к железному стулу, слишком короткая.

Следователь не ответил, даже голову не поднял, всё писал и писал.

— В чём меня обвиняют? — жутко болела голова, хотелось упасть и отрубиться. Но правосудию плевать на мои желания, у него свои планы.

Через несколько минут, молодой следак всё же поднял на меня безразличный взгляд, вытащил из стола небольшой диктофон, включил его и задал вопрос.

— Гражданин Сазонов… где вы находились вчера вечером, между пятью и восемью часами?

— Дома. В чём меня обвиняют?

— Это может кто-нибудь подтвердить? — он что-то записал в толстом блокноте.

— Соседка Свет… Казанцева Светлана, девяносто третья квартира… Вы можете объяснить, что происходит? Почему меня избивает толпа полицейских, зачем нужно было громить мою квартиру?

— Вы подозреваетесь в тройном убийстве, — бросил следак и принялся работать ручкой.

— Да ладно! А почему я об этом впервые слышу? — понимал, что сейчас не до шуток, но ничего не мог с собой поделать. — Почему не пришли и не предъявили обвинение? Как положено!

— Зверски убито три человека: молодые люди от восемнадцати до двадцати двух лет… Отрублены конечности, их четвертовали, — следователь пристально посмотрел мне в глаза. — Отрезаны уши, носы, гениталии, выколоты глаза… Вас видели выходящим из дома, в котором произошло преступление, два свидетеля… На месте преступления обнаружен топор и охотничий нож, со следами крови и вашими отпечатками.

Последние слова, он буквально отчеканил, глядя на меня с ненавистью.

— Вчера вечером, с пяти до восьми, я был дома, — нервно выпалил я. — Вернулся с работы в четыре, приготовил ужин. В начале шестого ко мне спустилась Светлана Казанцева, в девять, или начале десятого, пришёл племянник…

— А гражданин Козырев, утверждает, что видел вас в весьма взволнованном состоянии, выбегающим со двора частного дома, по улице… — он заглянул в блокнот. — Молодогвардейцев семнадцать, микрорайона Мирино!

— А где это? — тупо спросил я.

А затем до меня дошёл смысл первых слов.

— Как вы сказали, Козырев? Не Иннокентий, случайно?

— Так вы тоже его видели? — глаза следователя заблестели.

— Лет пять назад, — я опустил голову.

Вспомнились слова племянника: «Они же отомстят!»

* * *

Я проснулся рывком, ожидая неприятностей, но всё было спокойно. Светляк так и висел в тоннеле, я настолько обнаглел, что не стал его отключать, жрёт немного и мелкую живность отгоняет.