— Видал, Иван, каков я силач!.. Учись, шмакодявка писклявая — я и поболе могу поднять!

— Поболе не надо, — спокойно отвечает ему Ваня, — По нашему с тобою уговору я именно с этою чепуховиной должон был справиться. Ну… как видишь, поднял я её, не сплоховал.

И добавляет по-деловому:

— Так какое у тебя следующее-то задание, а?

Циклоп даже пасть от удивления раззявил, а глазище повыпучил так сильно, что тот чуть было с орбиты у него не выскочил.

— Как это так — ты поднял?! — нешуточно он возмутился, — Это я её поднял, а не ты!

— Э, нет, дорогой усилок, — не согласился с циклопом Ванёк, — По договору нашему с тобою ведь я силою своею и волею одолеть был обязан сию штуковину. Разве не так?

— Та-ак.

— Ну вот — я её, как видишь, и поднял! Только я не напрямую силой воли на железо воздействовал, а опосредованно — через тебя, господин Силослаб. Ты ж ведь не собирался вроде штангу-то поднимать?

— Не-ет.

— А по моему желанию ведь таки поднял штангочку, правда?.. У нас ведь в уговоре не было обязательно обговорено, чтобы я её лично поднимал? Не было. Так что всё у нас честно произошло, без всякого обману, ага.

Ух, и разозлился после слов сих Ваниных толстяк одураченный!

Но ответить ему было нечего. Видать, сила ума у него оказалась слабовата, не в пример мышечной его мощи была она менее.

— Ладно, — наконец он сдался, — Околпачил ты меня на этот раз. Твоя взяла. Но не надейся, что так будет и дальше.

— А ну-ка, — угрожающе он добавил, — пошли давай бороться!

И пока они шли к тому месту, где оказался большой борцовский ковёр, Ванята аж весь извёлся, ломая мыслёю свою головушку. «С этим же бегемотом не можно бороться никак, — думал он там да гадал, — Надо что-то придумать, чтобы в схватку с ним не вступать. Надо! А как?..»

Тут они и притопали, куда им было надобно. Силослаб посередь ковра встал, ручищи в стороны развёл и засмеялся предовольно, скотина безмозглая. Видимо, в исходе предстоящего поединка он не сомневался ну нисколечко.

А у Ивана в сей момент соображалка и выдала, наконец, один вариантик. «А чем чёрт не шутит, — мозгует он про себя, — а вдруг да получится охмурить этого динозавра?»

— Давай-ка иди сюда, мозгарик, — рожу умильную верзила себе сосклабил, — Тут уж не вывернешься никак. Я тебя, умник, раздавлю сразу! Га-га! Как клопа, ага!

Да уж, думает с пониманием Ваня: Силослаб-то покруче смотрится, чем Курняй…

— А каковы будут у нас правила? — спрашивает он великана, — На лопатки соперника нужно уложить, или как?

— Ага, на лопатки, — ухмыляется Силослаб, — а как же иначе? Положишь меня — ты победил. В противном же случае в камешек живо превратишься.

— Хорошо, — кивает Ванька согласно, — мне всё ясно. Только я без разминки бороться-то не привык. Нужно, понимаешь, мышцы и суставы в рабочее состояние привести…

И он начал гнуться-сгибаться во все стороны не особенно спеша, стал руками да ногами туда-сюда вовсю помахивать да покручивать вдобавок шеей.

Силослаб ждал его, ждал, да и тоже принялся потягиваться от нечего делать.

— Слышь ты, борчила, — между делом Ваня к нему обратился, — Вот гляжу я на тебя и удивляюсь. Ты такой толстый и сильный, но неуклюжий, наверное, страсть?

— Это я что ли неуклюжий? — даже обиделся слегка гигант, — Да я уклюжее тебя в сто раз!

— Хэ! — не верит ему Ванька, — А вот… оборот полный в воздухе сделаешь? Вот такой!

И он прыгнул вверх, одновременно вбок поворачиваясь, и сделал оборот на триста шестьдесят градусов.

— Да легко! — сказал циклоп.

Прыгнул он, как Ваня, мясом своим забавно тряся, и в самом-то деле обернулся как было надо.

— А «ласточку» могёшь сбацать? — ещё пуще интересуется хитрован.

— Пожалуйста!

И Силослаб изобразил прикольную до невозможности «ласточку», балансируя на одной ноге и растопырив в сторону ручищи-корявки.

— А шпагат?

— В момент! Хошь продольный, а хошь поперечный!

Закряхтел он, приседая, но — странное дело — оба варианта растяжки на суд Ванин представил.

— Ну а… «свечку» можешь?!

— Легче лёгкого! — выпалил вошедший в раж акробатище, затем на спину он улёгся, ноги вверх задрал и подпёр себе бока руками.

Ещё и носочки огромные оттянул для пущего блезиру.

— Ну вот, — объявляет тут Ваня зычно, — я тебя на лопатки и положил! А ты ещё сомневался, верзила…

— А-а-а! А-а-а!.. — взревел великан, на ноги подхватываясь, — Опять ты меня обманул, хитромудр лядов! Опять, понимаешь, околпачил!

А сам от досады чуть было даже не плачет.

— Вовсе я тебя и не обманывал, — пожал плечами Ваня, — Я просто победил тебя силою ума. А сила ума покруче будет, чем сила мяса.

Силослаб и успокоился мало-помалу.

А потом сызнова он развеселился да уверенно этак и говорит:

— Что ж, осталось тебе, мошенник ты этакий, последнее моё испытание преодолеть. Но уж здесь-то тебе будет не отвертеться! Твой хитрый ум не поможет тебе больше ни капельки. Да-а! Мы сейчас пойдём и займёмся с тобою… э-э-э… перетягиванием каната!

И он повёл Ваню за железный свой замок.

А там было устроено нечто вроде великанского парка. Ровными рядами стояли в аллее приземистые дерева, и их толщина поистине была невероятна.

Между ними же находилась утоптанная земляная площадка.

— Вот тут, значит, и потянем, — сказал, ухмыляясь, Силослаб, — Сейчас за канатом я быстро смотаюсь и сразу начнём!

И побежал трусцою в замок.

Приволакивает он оттуда длинный весьма канатище и поперёк площадки на землю его кидает. А у нашего Вани уже созрел планчик одного обмана. И пока Силослаб метки на земле размечал, Ваня взял да свой конец каната к дереву и привязал. Циклоп-то был близорук и вдаль видел плохо. Авось, думает Ваня, и на сей-то раз сделаю его лохом…

Разъяснил громадный хозяин немудрящие соревновательные правила и оговорил он строго-настрого, чтобы Ванька сам руками за канат взялся. А потом они по своим местам отправились, да и принялись, по команде верзилы, тянуть канатище что было силы.

Натянулся канат как струна, а Ваня его держит, и борение неимоверное на лице изображает. А зато Силослабу ничего изображать не было надобности, ибо он и так что есть моченьки там напрягся.

Вот протянулась минута, потом другая…

Ослаб заметно гигант, запыхался, пот с него катил аж градом — а у них с Ваней всё ничья получается да ничья!

Наконец, ноженьки Силослабовы по земельке скользнули, и брякнулся он грузно на зад.

— Тяни, брат, тяни, не сдавайся! — подбадривает его Ванька громогласно.

Тот и потянул из