народ, в том числе против православия. Они активно занимались, как сейчас сказали бы, бизнесом, обогащались, используя всевозможные кассы взаимопомощи. Они активно политически действовали, в том числе были причастны к различным заговорам и бунтам. И они также способствовали колонизации земель и продвижению России дальше на восток.

Так как не удалось победить официальную власть в гражданской войне конца XVII века, старообрядцы перешли в глухое сопротивление. Официальной власти были видны только поповские старообрядцы, каковых, казалось бы, было всего лишь 2 процента от населения. Однако Пыжиков приводит массу документов, показывающих, что даже в XX веке к старообрядчеству себя относили не менее 20 процентов населения России, а, следовательно, в XVIII–XIX вв. этот процент был значительно больше и мог вполне доходить до половины. Пыжиков говорит о подавляющем влиянии старообрядчества на русское общество, при этом поповские согласия были от этого старообрядчества не более чем 10 процентами, то есть это была только видимая часть айсберга, а остальная часть была просто невидима для власти.

Это гигантское старообрядческое движение, по сути дела, стало религией основной народной массы, тогда как религией власти было официальное православие, толерантно относящееся к католичеству и протестантизму, которое не поддерживалось основной массой народа. Таким образом, по сути дела Пыжиков говорит о двух Россиях или одной России, в которой на самом деле находилось две страны. Одна – это Россия старообрядческая, народная, многонациональная и бедная, скажем так, угнетенная. Другая Россия – это литовско-польско-немецкое иго над Россией, Россия православная, провластная, дворянская, проевропейская, которая никакого отношения к евразийской России не имела, а точнее, находилась в отношении эксплуатации, то есть она просто оккупировала Россию. И если монгольское иго Пыжиков отрицает, то о литовско-польском иге над Россией он открыто заявляет и сравнивает это литовско-польское иго даже с правлением Маньчжурской династии в Китае.

Прозападническое романовское литовско-польское иго над Россией пало, согласно Пыжикову, в 1917 году в результате двух русских революций, архитекторами и исполнителями которых были, прежде всего, старообрядцы. Пыжиков выявляет огромную роль московского купечества в подготовке и финансировании Февральской революции и заговора против Николая II, который был осуществлен при финансовой и организационной поддержке этого самого купечества. Это же купечество поддерживало и различные революционные движения. Это же старообрядческое купечество поддерживало и контакты с заграницей, прежде всего с Англией.

А простые старообрядцы, уже не купечество, а низы старообрядческие, бедные и угнетенные, составляли основную массу так называемых «рабочих и крестьян», которые делали уже Октябрьскую революцию и потом строили новое советское государство. Именно эти люди были самыми активными борцами с официальной православной религией. Они же на этой почве были самыми благодатными слушателями для коммунистической и социалистической агитации. То есть пока московское старообрядческое купечество финансировало эсеров, которые терроризировали государство Романовых, в это время коммунистические, социалистические агитаторы обрабатывали рабочих и крестьян старообрядческого толка в коммунистическо-общинном духе. Кстати, этот общинный дух был основой старообрядческой религии.

Таким образом, Советский Союз рассматривается Пыжиковым в значительной степени как порождение этого глубинного евразийского народного старообрядческого самосознания, как общество, возникшее в результате победы в национально-освободительной борьбе огромного народа России, состоящего из русских и других, против прозападной романовской, польско-католической, немецкой, православной клики, которая его угнетала и была трехсотлетним игом для русского народа.

Конечно, концепция Пыжикова, которая только что была изложена, является радикальной и тенденциозной, несмотря на то что Пыжиков, ещё раз повторим, является профессиональным историком, и все его утверждения опираются на огромное количество документов, фактов, рукописей и так далее. В противоположность Пыжикову, конечно же, существует и множество других документов. Для того чтобы разобраться в этом вопросе, нужно заявить следующее. Тот радикализм и тенденциозность, с которыми Пыжиков подходит к интерпретации нашей истории – это естественный и закономерный ответ на игнорирование и непонимание темы старообрядчества в романовской России и в советской России. Поэтому здесь мы видим просто качание маятника в другую сторону. Тенденциозность, с которой Пыжиков преподносит историю России, вполне оправдана, потому что согласно русской поговорке «не перегнёшь – не выпрямишь». Для того чтобы выпрямить, Пыжиков должен был перегнуть. И это мы должны учитывать, зная, что действительно какие-то вещи он перегибает.

Точно так же, как тему старообрядчества игнорировали предшествующие Пыжикову историки, Пыжиков сознательно игнорирует, что называется, другую сторону медали, а именно резоны политические, дипломатические, экономические и так далее, которые были у, скажем, того же царя Алексея Михайловича, прежде чем он решился на свою реформу. Пыжиков игнорирует другие государственные и политические интересы, связанные с теми же бунтами Разина и Пугачёва, игнорирует часто внешнеполитическую обстановку, которая была очень сложна. Пыжиков игнорирует, собственно говоря, и конфликты внутри нашей элиты, которую он видит монолитной польско-литовской шляхтой, тогда как она, конечно же, не была таковой.

В российской власти было несколько партий. Действительно, были и польские выходцы, но были и немецкие, английские, шотландские, французские, итальянские, австро-венгерские дворяне, служащие, которые имели свою точку зрения. В частности, спор между славянофилами и западниками – это тоже спор внутри нашей аристократии. Мы видим, что и русские цари были совершенно по-разному настроены по отношению к Западу в целом и по отношению к отдельным западным странам в частности, равно как и по отношению к Турции были разные подходы и разная политика. Разная политика была и по поводу колонизации Востока, разная политика и по отношению к православию была у каждого монарха и так далее. Все эти тонкости, конечно, Пыжиков предпочитает не замечать в рамках своей концепции.

Публикации Пыжикова, равно как и его лекции на интернет-канале «День ТВ», в студии «Концеп-туал» и на других популярных YouTube-pecypcax с миллионами подписчиков, пришлись на период обострения отношений России и Запада после 2014 года и, что называется, попали в общественный запрос. Популярность концепции Пыжикова в среде, прежде всего, любителей истории, нежели профессиональных историков, сделала Александра Пыжикова, по сути дела, звездой российской исторической науки и серьезно повлияла на общественное мнение. Однако нужно чётко осознавать, что концепция Пыжикова – это классический «перебор», который должен быть уравновешен с другой стороны трудами иных историков, которые будут создавать, учитывая всё сделанное Пыжиковым, более объективную картину российской истории последних столетий.

Резоны царя Алексея Михайловича Тишайшего, когда он затеивал церковную реформу, были самыми разнообразными и уж, конечно, раболепство перед Западом не было никакой движущей силой, тем более что с этим Западом, в лице как раз той самой Западной Польши, Алексей Тишайший долгое время и воевал. Как раз победа над Польшей и усиление влияния России в Европе и в мире ставили вопрос о новой миссии России, о