— Не могу. Я его не знаю. Она сейчас живет не дома, а где-то в Старом городе на подружкиной съёмной квартире. Мама могла бы объяснить, как её найти, но она не говорит по-английски и рассказать тебе не сумеет. И вообще, я бы не хотела вмешивать её в это дело, она может сильно разволноваться, а у неё гипертония и сердце пошаливает.

— Ясно, — произнёс Торир упавшим голосом.

— Подожди, у меня вроде есть телефон бывшей Мартиной одноклассницы. Они близкие подруги, и Роза должна знать, где сейчас живёт Марта.

Инга на некоторое время замолчала, потыкала пальцем в экран телефона..

— Записывай, — и продиктовала номер. — Когда лететь собираешься?

— Не знаю пока...

— Но тебе же в понедельник на работу.

— Договорюсь с Видаром. У меня ещё больше половины отпуска осталось.

— Понятно. Ну, удачи. Поеду домой, а то Биркир меня потеряет. Он злой на тебя.

— Знаю. Разберёмся. Спасибо тебе. Ты настоящая сестра. До встречи.

*

Воскресный день выдался солнечным и довольно тёплым. Жара, стоявшая в конце июня, спала, в окно задувал легкий юго-западный ветерок. Марта проснулась поздно, почти в полдень. Но ясная летняя погода её не радовала. Её ничего не радовало, всё валилось из рук.

Поскольку в холодильнике у неё «мышь повесилась», пришлось выползать из дома и идти в магазин. Марта набрала уже полкорзины продуктов, когда ей на глаза попалась пресловутая мороженая салака. Немного подумав, взяла около килограмма.

После позднего завтрака она решила устроить генеральную уборку, и это занятие помогло ей убить пару часов. Приняв душ, Марта снова отправилась на маленькую кухоньку, вытащила салаку из холодильника, положила её в раковину и залила водой. Позвонила Розе. У той в гостях сегодня были бабушка с дедушкой, уйдут ближе к вечеру, поэтому Роза пока не может составить ей компанию.

Тогда Марта решила заняться новым романом. Включила компьютер, открыла текстовый редактор, написала пару строк и залилась слезами. Солёная жидкость всё текла и текла по её щекам, нос захлюпал, покраснел и опух, а слёзы всё никак не кончались.

Марта закрыла файл, легла на тахту и зарылась лицом в подушку. Подушка изрядно промокла, однако запас слёз постепенно истощился.

Марта встала и вспомнила про салаку. Нужно её приготовить. Автоматически выполнив все необходимые действия, она затолкала сковородку в духовку и установила таймер.

День почти прошёл, но солнце ещё высоко, хоть и спряталось за крышу соседнего дома. Марта вышла на маленький балкончик, полила цветы в ящиках, бездумно посидела в кресле, глядя в никуда. Звякнула печка — рыба готова. Марта вернулась на кухню. Запиликал домофон. Марта медленно подошла к двери, сняла трубку и услышала бодрый Розин голос:

— Марта, это я.

Марта нажала на кнопку, отперла дверной замок и подумала, что подруга пришла очень вовремя — как раз салака сготовилась. Хотя может, Роза и не голодная ещё.

Дверь открылась.

— Привет… Я хотел тебе сказать… Ты мне нужна, — Торир ещё не успел договорить, а Марта уже уткнулась носом в воротник его рубашки.

*Эйстрасальт - древнескандинавское название Балтийского моря (встречается в исландских сагах).

История вторая. Сигги и Валька

Интро

Старый фермер оставил сей мир.

Дом, в котором немало пожил,

Как и мир сей, оставил он внуку.

Внук удачную ведал науку —

По науке животных лечил.

Сигги ехал в Рейкьявик. Его 390-сильный внедорожник мощно рассекал сплошную стену дождя, «дворники» мотались туда-сюда как одержимые. Время в запасе было, поэтому он не торопился. Туристка приедет на автовокзал минут через сорок, он, по-любому, успеет.

Думая о туристке из Эстонии, он представлял себе даму средних лет, полнотелую, даже несколько рыхлую, бесцветную, возможно, в очках без оправы, одетую в тёмную бесформенную куртку с капюшоном, спортивные штаны и кроссовки с чёрно-белыми шнурками, да, почему-то именно с чёрно-белыми.Приглашать на ферму туристов ему посоветовал сосед. Дом был достаточно вместительный. Сам Сигги пользовался только кухней, одной комнатой и подсобными помещениями. Остальные комнаты пустовали. Но для начала он решил сдавать только одну комнату. Если все пойдёт нормально, можно будет и ещё парочку выделить для этого дела.

Сдаваемая комната формально была рассчитана на двоих – там стояла большая кровать «королевского размера». Эту кровать Сигги в своё время заказал для себя и Тельмы, но теперь на ней будет спать эстонская дама средних лет. Одна.

*

Ферма досталась Сигги в наследство от деда. В свои почти восемьдесят пять старый Сигвальд умудрялся прекрасно управляться со всеми делами – в помощниках у него была лишь одна немолодая супружеская пара, да иногда на разовые работы нанимался парнишка из соседнего городка.

Дед был очень бодрым, крепким как скала и казался вечным. Но однажды вечером он лёг спать и утром не проснулся. Врач констатировал инфаркт, а адвокат объявил Сигги, что ферму дед завещал именно ему.

Сигги привык к своей уютной квартире в двухэтажном доме, стоящем в тихом районе почти в самом центре Рейкьявика, у него уже завелась обширная ветеринарная практика, и, закончив формальности с оформлением прав собственности, он решил было ферму продать, даже покупатель нашёлся – тот самый сосед, который потом предложил ему сдавать комнаты любителям экотуризма.

Это решение пошатнулось ещё по дороге на Рейкьянес[1]. А когда Сигги прибыл на место, вдохнул воздух, в котором смешались все знакомые с детства терпкие запахи, потрепал по холке дедову кобылу Хильду, увидел жующих сено овец в загоне[2] и вошел в дедов дом, он уже точно знал, что эта ферма больше не продаётся.

Сосед понял его чувства, а вот Тельма решила, что он сошёл с ума, и ехать с ним в забытый всеми богами юго-западный фьорд отказалась. Так что на ферме сейчас было три постоянных жителя – новый хозяин и пара работников, Ауста и Харальдюр, тоже, можно сказать, доставшаяся Сигги в наследство. А всю следующую неделю им будет составлять компанию некая туристка-любительница северной экзотики.

*

Древний, яркий, но малый народ

Небогато, но славно живёт.

В небольшом поселенье родня…

Но не к ним пока ехала Валя

Изученья красивого для.

Валентина вышла из здания аэропорта и вдохнула этот необычайно свежий, светлый, несмотря на влажную пелену туч над головой, воздух. Ей, выросшей на Балтике, морской воздух вроде не