признать, что ты хочешь вернуть меня ребёнком. Он просто инструмент. Не хочешь ты детей. А даже если гипотетически предположить, что это так... Всё. Нас больше нет. Роди другому мужчине и будь счастлива. Нас давно не стало. Тот вечер просто был последней каплей.

— Как ты смеешь так говорить! — уже орет на всю кухню. — Как ты смеешь говорить, что нас нет?! Ты хочешь довести меня до срыва?! Из чувства мести?! Так ты уже почти добился своего!

Закрываю глаза, дышу ровно.

Нет, мне небезразлична ее истерика. Только я всё больше забочусь о ней по привычке. Ничего очень личного и интимного у меня давно к этой женщине нет.

Наблюдаю, как Жанна демонстративно встает, открывает холодильник, вынимает уже початую бутылку белого вина и наливает себе в бокал. Видимо, чтобы успокоиться. Кто-то пьёт валерьянку, а Жанна – алкоголь. Так было всегда.

— Я хочу, чтобы ты взяла себя в руки, привела в порядок и занялась делом. Нашла себя в чем-то, завела мужчину. Ты красивая, умная женщина, думаю, тебе это не составит труда. И просто была бы счастлива в своей концепции мира. А мы… — тоже встаю из-за стола. — Пациент, скорее, мертв. Всё, труп. Давай его похороним и будем воспринимать это, как опыт. Я подам новые документы через адвоката. Подпиши их, имущество делить не буду. Всё твое.

Разворачиваюсь, ухожу.

— Богдан, вернись! — кричит она. — Если ты не вернешься…

Даже не дослушиваю ее «если».

Не хочу!

Нас давно нет.

Я нашел в себе силы признать это, а она не нашла.

***

— Добрый день трудящимся! — заходит в наш кабинет Рус. И падает в свое кресло. Да, у нас общий кабинет, так удобнее работать. Церемонии и передасты в виде секретарши нам не нужны.

— Как там? — отрываю глаза от монитора.

— Даже не спрашивай, вокруг одни идиоты и дегенераты, — отмахивается Рус. — Пожимают плечами и апеллируют тем, что тачки застрахованы и мы ничего не теряем. А мы теряем, сука, время и репутацию. Пять кроссоверов ждут уже завтра. И кто должен платить неустойку? Страховая? Хрен там. Мы! Так что продаем мы эту партию с оху*нной скидкой и тысячами извинений, — психует Рус.

— Расторгни договор с этим перевозчиком, — констатирую я.

— Так уже. Я сказал: «Идите на х*й!» Достаточно убедительно? — усмехается Рус.

— Достаточно, документально подтверди мне этот посыл на х*й.

Замолкаем, потому что в дверь раздается стук.

— Войдите! — разрешаю я. В кабинет входит Дина. Секретарша. Да, она у нас всё-таки есть. Но больше девочка на побегушках и кордон для посетителей. Документы и дела ей, конечно, никто не доверяет. Для этого у меня штат грамотных специалистов.

— Руслан Давидович, ваш кофе, — девушка вышагивает, стуча каблуками, подавая Чернову кофе. — Я корицы добавила, как вы любите. Правильно? — заигрывает она с ним, строя глазки.

— Нет, — хмуро отвечает Рус. — Давай ты не будешь проявлять инициативу.

— А… — теряется Дина, хлопая ресницами. — Сделать другой? Печенье принести? Миндальное? Или кокосовое? — тараторит. А я закатываю глаза.

— Ничего не надо, оставь кофе и вернись к работе! — грубо отшивает ее Чернов.

Девушка быстро выходит, обиженно поджимая губы.

— Рус, ты в курсе, почему я не одобряю служебные романы? — выгибаю бровь, покачиваясь в кресле.

— Да какой роман? Так, трахнулись по-пьяни. Я бухой, она не против, почему нет? Всё.

Делает глоток кофе, тоже откидываясь в кресле.

— Ну это в твоей концепции жизни так. В ее же это большая и чистая любовь, — усмехаюсь я. — А теперь твое «потрахались по-пьяни» там, — указываю на дверь, — размазывает сопли и тормозит мне работу. Или исправь это, или уволь ее.

— Ну увольнять, потому что я сволочь, тоже как-то… — разводит руками.

— А не хрен трахать всё, что движется.

— Будто ты так не делал, — натягивает циничную улыбку.

— По молодости – да. Сейчас – нет. Предпочитаю спать с одной своей постоянной проверенной бабой. Не хочу грязи и последствий в виде заболеваний или истерик.

— Ну это ты чистоплюй. Кстати, о бабах, — переводит тему. — Пойдем пообедаем в «Магнолию»?

— Не далековато?

— Я узнал, что там работает подруга твоей соседки, — ведёт бровями.

— Снова «большая и чистая», но одноразовая любовь? — усмехаюсь. — Там дамы боевые и малость не в себе. Если Дина обиженно надувает губы, то та девка тебе яйца оторвёт на твое «потрахались и забыли».

— Так это же прекрасно. Заводят такие игрища. А то скучно стало. Поехали.

Глава 9

Марина

— Ты откуда или куда такая красивая? Что, решила собрать вещи и сбежать? — Слава указывает на тяжелые пакеты, которые я ставлю на соседний стул.

— Ага, залягу на дно. А вдруг само всё рассосется, — недовольно выдаю я, подперев руками подбородок. — Продукты купила. Бытовую химию. Шторы на кухню новые и так, по мелочи. Сейчас выпью с тобой кофе и пойду делать генеральную уборку. Ко мне же жених немецкий приезжает с маман в придачу. Вот надо не ударить лицом в грязь.

— Ну ты серьёзно? Всё, сдалась? — скептически поджимает губы подруга.

— Ну а какие у меня варианты? Буду отбиваться от заморских женихов и маминых лекций по ходу дела, — вздыхаю я. — А давай мне еще и мильфей. Два! Может, растолстею и не понравлюсь жениху, — усмехаюсь.

— Ладно, не унывай. Если провалился план «А», всегда есть план «Б». Сейчас принесу твои вкусняшки и подумаем.

Подумаем…

Вздыхаю, отворачиваясь к окну.

Мама прилетает в семь утра. И вот, чтобы встретить ее, мне нужно встать не позже пяти. Час от часу не легче.

Закусываю губы, когда вижу, как на парковке кафетерия останавливается белый внедорожник соседа.

Смотри-ка, фару починил, как новенькая. Надеюсь, не за Ванькин счёт. Надо узнать.

С Богданом выходит его друг, усмехаются. Довольные такие, лощеные. Аж тошно. И вот если бы не Серёга со своими шуточками. Изображал бы завтра Богдан Бережнов моего супруга. Эх. Снова вздыхаю, смотря, как мужчины проходят в кафетерий.

А что он вообще сюда зачастил?

Быстро открываю сумку, вынимаю зеркальце, подкрашиваю губы, поправляю причёску и быстро прячу зеркало. Расправляю плечи, держу